Зеленоглазая чаровница - [10]

Она вздохнула, заставляя себя успокоиться, и подняла залитое слезами лицо к небу.

— Если понадобится, я буду готова встретиться лицом к лицу с Хэнком, — прошептала она звездам.

Вернувшись в дом, Серенити принюхалась. Пахло специями и шоколадом. Запах шел из кухни. Там она обнаружила Джустуса. Он стоял у плиты и колдовал над кастрюлей, в которой булькало коричневое варево.

— Что ты делаешь? — Она склонилась над кастрюлей. — Шоколадный соус?

— Да. — Он улыбнулся и кивнул в сторону книги, лежащей на столе. — Нашел рецепт там.

У Серенити отвисла челюсть. Хэнк никогда не готовил. Он презрительно называл приготовление еды женской работой. Привыкшая к подобному отношению, она даже и не подозревала, что мужчина может взять в руки поварешку.

Пока она приходила в себя, Джустус зачерпнул ложкой немного соуса и попробовал его.

— Вкусно, — оценил он и жизнерадостно сунул ложку ей под нос: — Хочешь попробовать?

Серенити осторожно взяла в рот немного темно-коричневой жидкости. Остро и сладко. Подняв взгляд, она заметила, что глаза Джустуса были точно такого же темно-коричневого цвета.

Желание накатило на нее с новой силой. Зарождаясь где-то в глубине сердца, оно омывало тело горячей волной и было таким неистовым, что причиняло боль.

Что, черт возьми, происходит? Почему его близость действует на нее подобным образом?

Борясь с наваждением, она спросила нарочито беспечным тоном:

— С чем мы будем его есть?

— Я планировал подать его с соевым творогом.

— Звучит великолепно. — Постепенно она начала вновь обретать внутреннее спокойствие.

После ужина, захватив стаканы с чаем, они вышли во внутренний дворик. Серенити прихлебывала напиток, мелкими глотками, наслаждаясь вечерней свежестью. Ее ноздри уловили невозможный в разгар лета запах мокрой земли.

Подойдя к забору и осторожно раздвинув обвивающие его побеги винограда, она спросила:

— Джустус, ты полил растения?

— Ага.

И тут Серенити заметила, что он сидит на сломанном стуле. Она зажмурилась, с ужасом представив, как ножка подламывается и он всем своим весом рушится на пропеченную до каменного состояния землю.

— Вставай немедленно! Упадешь! — закричала она.

— Все в порядке, Серенити. Я починил его еще сегодня утром. — Джустус попрыгал на стуле, демонстрируя его прочность.

Она присмотрелась. И действительно, одну из ножек скрепляли несколько металлических полос.

— Ох! — Ее потрясение не знало границ. Этот мужчина готовил, поливал цветы и чинил мебель. В ее душе начала подниматься черная зависть к женщине, которой он принадлежал.

— Могу я еще как-то помочь тебе? — поинтересовался Джустус.

— Тебе не нужно ничего делать. Просто… просто будь собой.

— Но я так не могу, — запротестовал он. — Я не могу жить на твои деньги и ничем не помогать.

— Ладно, — рассмеялась она. — На следующей неделе я найду для тебя работу.

— Ты про фестиваль?

— Да.

— Что ты там будешь делать?

— Предсказывать судьбу сотням желающих, — запрокинув голову, Серенити смотрела на звезды. — Может быть, удастся продать ожерелья из аметиста.

— А мне чем заняться?

— С завтрашнего дня можешь начинать нанизывать бусины на нитки. А во время фестиваля будешь помогать мне. Ну, приносить воду, впускать посетителей, ставить и снимать палатку — Помолчав, она добавила: — И спасибо тебе, Джустус. За то, что предложил помощь.

— Как ужасно звучит имя Джустус, — заметил он. Его тон был мрачным.

— Если хочешь, мы придумаем тебе другое имя, — предложила она.

— Нет уж. — Его отказ прозвучал решительно. — Я предпочитаю поскорее выяснить, как меня зовут на самом деле. Джустус. Какой кошмар!

Она сочувственно похлопала его по руке. Кожа была теплой и гладкой. И в первый раз за все эти годы Серенити не испытывала страха перед мужчиной. Наоборот, ей хотелось, чтобы прикосновение длилось и длилось.

Он повернул голову и посмотрел на нее. В рассеянном свете звезд выражение его глаз казалось непроницаемым.

Наконец он отстранился и хрипло сказал:

— Я созвонился с доктором.

Ее сердце камнем рухнуло вниз. Если Джустус вспомнит, кто он такой, она окажется в огромной опасности.

— И с кем ты говорил? — Серенити надеялась, что ее голос звучит ровно.

— С доктором Дэвидом Фигером, неврологом. Он сказал, что появится на фестивале.

— С доктором Фигером? — переспросила Серенити. И немного успокоилась.

— Да. Ты знаешь его?

— Он приезжает на каждый фестиваль и дежурит в медицинской палатке. На случай, если кому-то станет плохо от наркотиков или спиртного.

— На фестивале употребляют наркотики? — Его тон был откровенно неодобрительным.

Серенити пожала плечами:

— Мы не можем уследить за всеми.

Встав, она направилась на кухню. Страх охватил ее с новой силой. Она не верила в медицинские таланты доктора Фигера. Но чем черт не шутит. Все-таки тот закончил медицинский колледж и являлся дипломированным врачом. Он вполне может вернуть память Джустусу.

Опасность была все ближе и ближе. И Серенити ничего не могла с этим поделать.

* * *

На следующее утро Джустус все-таки надел балахон, любезно одолженный ему Мэйрин. Конечно, он предпочел бы свою обычную одежду. Но ему хотелось порадовать Серенити.

Он встал на рассвете и уверенно направился в гостиную, уже зная, что там увидит. И точно. Как и вчера утром, Серенити сидела на полу, погруженная в медитацию. Сегодня на ней было шелковое одеяние, струившееся мягкими складками от шеи до лодыжек. И хотя оно полностью скрывало ее фигуру, но взволновало кровь Джустуса точно так же, как если бы было полупрозрачным.