Завтрак с Сенекой. Как улучшить качество жизни с помощью учения стоиков - [63]

Путешествие к самодостаточности и удовлетворенности Сенека описывает по-разному, иногда с помощью красочных метафор. Этот путь подобен подъему в гору. Когда вершина достигнута, мы оказываемся выше Фортуны и способны взглянуть на случайные вещи свысока, потому что разум и душа уже освободились от чар Фортуны. Сенека с помощью яркого образа объясняет, как такого рода самодостаточность защищает от атак Фортуны, которая, «изо всех сил метнув самое зловредное свое копье, не ранит, а только оцарапает, да и то редко. Потому что прочие ее копья, которыми она валит наземь род людской, отскакивают, словно град, который, ударяясь о крышу, шумит и тает без ущерба для обитателей дома»[387].

Для Сенеки «достижение вершины» означает, что мы нашли источник истинного счастья. Кроме того, мы обретаем внутреннюю радость, которую никто у нас не может отнять. Он пишет: «Достиг вершины тот, кто знает, чему радоваться, кто не отдает своего счастья на произвол других»[388].

Тем не менее важно понимать, что чувство самодостаточности не означает презрения к другим или пренебрежения ими. Для Сенеки мудрец-стоик выделяется добротой к людям. Точно так же это не означает, что мы не должны ценить внешние вещи. Мудрец будет ценить и использовать дары Фортуны, которыми обладает, но не станет считать их основой счастья. Мы должны не только ценить любимых людей, но и пользоваться дарами Фортуны, которыми обладаем в данный момент, понимая, однако, что все это Вселенная дала нам взаймы. Самодостаточный человек может высоко ценить что-либо, но его счастье не зависит от внешних событий или обладания имуществом. Стоическое счастье идет изнутри, и его источник – совершенство души.

Когда стоик начинает жить, «завершив путь жизни», в этот момент он уже достиг состояния внутренней свободы и принадлежит самому себе. Стоик не ждет смерти, чтобы «завершить» жизнь, а завершает ее сейчас. Тому, кто спокоен и безмятежен в настоящем, нет нужды беспокоиться о будущем. В этом состоянии мы действительно находим себя. И тогда стоик может провести остаток дней, наслаждаясь счастьем, которое у него никто не сможет отнять. Сенека писал Луцилию: «Подумай, как хорошо пройти весь путь жизни раньше смертного часа, а потом безмятежно ждать, пока минует остаток дней, ничего для себя не желая»[389]. Эта идея жить, «завершив путь жизни», тесно связана с идеей Сенеки каждый день проживать так, словно он последний, или чтобы «каждый день был подобием целой жизни», которую мы рассматривали в главе 11. Результат обоих подходов – чувство свободы, жизнь в настоящем и избавление от тревожности.

Другими словами, счастливая жизнь происходит только в настоящем, здесь и сейчас – нужно только ее выбрать. Но поиски ее в другом месте или в других вещах приводят к тому, что люди не обретают свободу непоколебимой уверенности и безмятежности, которой могли бы обладать[390].

Стоическая радость и непреходящее счастье

Поверь мне, настоящая радость сурова.

Сенека. Нравственные письма к Луцилию. 23.4 [43]

…Ты стремишься отовсюду получать всяческие удовольствия… Ты мечтаешь достичь их, но заблуждаешься, надеясь прийти к ним через богатство, через почести, словом, ища радости среди сплошных тревог. К чему ты стремишься, словно к источникам веселья и наслажденья, в том – причина страданий.

Там же. 59.14 [104]

Для стоиков и других греческих философов идея истинного счастья, эвдемония, существенно отличалась от современного представления о счастье. Для наших современников счастье – это временное чувство, настроение или преходящее эмоциональное состояние. Для греков эвдемония была непреходящим совершенством духа – «долговременным, непрерывным и относительно стабильным душевным состоянием»[391]. Это основное отличие между современным и античным взглядами помогает объяснить, почему философы прошлого так серьезно относились к счастью.

Сенека говорил: «Подлинна только та безмятежность, чей корень – совершенство духа»[392]. Результатом совершенства духа, которое порождается добродетелью, будет «неизменная радость». Сенека пишет Луцилию: «Значит, есть ради чего стремиться к мудрости: ведь мудрец без радости не бывает. А рождается такая радость лишь из сознания добродетелей»[393].

Во всех людях заложены семена этих (и других) добродетелей, но для того, чтобы они взошли и расцвели, за ними нужно ухаживать. Наша душа подобна саду, требующему заботы. И этой заботой мы упражняем свой разум. Мы должны вырвать с корнем ложные суждения и мнения, многие из которых нам навязаны – бессознательно, адаптацией к социальным нормам. Нужно избавить разум от того, что «не является нашим»: страха, беспокойства, ложных обещаний общества, желания мимолетных наслаждений, боли и эмоциональных страданий, порождаемых ложными убеждениями. Как отмечает Сенека, наш разум «тогда бывает всего выше, когда, откинув чужое, обретает спокойствие через отсутствие страха, обретает богатство через отсутствие желаний»[394].

Избавившись от всего чужого, укрепив свой дух с помощью разумных суждений, мы радикально меняем себя, результатом чего становится непреходящая радость. Сенека объясняет: