Завтра, завтра, завтра - [40]

Он задумал прошерстить все игры, найти среди них ту, которая отвечала бы их требованиям к желаемой светотени и текстуре, залезть, если получится, в ее исходный код, разобраться, в чем соль, и, возможно, стибрить идею. А потом отчитаться Сэди.

В самом низу сваленных на столе Сэди дискет он откопал копию «Мертвого моря». Он слышал про эту игрушку, но никогда в нее не играл. Значит, настало время…

Когда Сэди проснулась, Маркс и Сэм сидели, уткнувшись в компьютер Сэма.

– Ты только посмотри, – восхищался Сэм, – это же настоящий шторм!

Сэди не говорила Сэму о Дове и не спрашивала, играл ли Сэм в «Мертвое море». Бочком подкравшись к товарищам, она с интересом, словно впервые, уставилась на игру бывшего любовника.

– Как по мне, чересчур мрачновато, – поморщилась она. – Я думала, у нас несколько иные устремления.

– Разумеется, – согласился Сэм, – я не имел в виду, что наш шторм должен выглядеть точно так же. Но взгляни на эти блики! На преломляющийся в воде свет! Чувствуешь эту воздушность и свежесть? Эту атмосферу?

– Да, – выдохнула Сэди, присаживаясь рядом с Сэмом. – А ты, – обратилась она к игравшему в «Мертвое море» Марксу, – бери бревно и вышиби мозги тому зомби.

– Спасибо, – поблагодарил ее Маркс.

– Кстати, его движок называется «Улисс», и он разработал его сам.

– Кто – он? – поинтересовался Сэм.

– Дов Мизрах, разработчик и программист. Мы с ним когда-то пересекались.

– Каким образом? – опешил Сэм.

– Он был моим профессором.

– Слушай, а почему бы тебе ему не позвонить? – оживился Сэм. – То есть если написание движка у тебя идет со скрипом…

– Да, – кивнула Сэди, – почему бы и не позвонить?

– …Он мог бы посоветовать тебе что-нибудь дельное, – продолжал Сэм. – Или мы могли бы использовать его движок…

– Навряд ли, Сэм.

– Ах, Сэди, Сэди, ты слишком щепетильна. Мы вложили в эту игру всю душу, и ничего не изменится, если пару строк в программном коде напишем не мы. Ты ратуешь за чистое искусство, но, честное слово, Сэди, всем на это начхать. Нет никакого чистого искусства. Совершенно неважно, какими средствами ты создаешь свой шедевр. Наша игра не утратит оригинальности, потому что мы и только мы ее создатели, понимаешь? И если у тебя есть инструмент, способный помочь нам, почему бы тебе им не воспользоваться? Наша игра ничем не напоминает «Мертвое море», так что же тебя смущает?

Следующим утром Сэди написала Дову письмо и мгновенно получила ответ. Дов, как выяснилось, вернулся в Кембридж, чтобы осенью провести семинар по разработке игр и закончить «Мертвое море II». Он пригласил ее в свою студию, и она пошла.

– Как я обрадовался твоему письму, Сэди Грин, – не передать! – воскликнул он, обнимая ее. – Я и сам намеревался связаться с тобой, но закрутился. Столько дел – невпроворот. Я вот-вот допишу «Мертвое море II». И – баста. Больше вы от меня продолжений не дождетесь. Сыт по горло.

Дов стал вегетарианцем и пригласил ее в вегетарианское кафе неподалеку от работы.

– Как поживаешь, Сэди? – тепло спросил он.

Она рассказала ему про «Итиго».

– Любопытно. Да, разработка игр – это твое, – произнес он с оттенком снисхождения в голосе. – Возможно, написание собственных игр – твое призвание, Сэди.

Сэди вытащила из сумки рисунки Сэма, и Дов задохнулся от восторга.

– Потрясно! – вскричал он и схватил протянутый Сэди ноутбук, чтобы пройти первый уровень «Итиго».

– Черт, это офигенно, Сэди, – покачал он головой, оторвавшись наконец от экрана. – Фантастика.

Дов никогда не бросался словами. Растроганная Сэди чуть не заплакала, но быстро смахнула вскипевшие на глазах слезы. Не стоит показывать Дову, как много для нее значит его похвала.

– Мне нравится. – Отложив рисунки, Дов посмотрел на Сэди в упор и понимающе кивнул. – Ты ведь пришла за «Улиссом», угадал?

Сэди отшатнулась, готовясь все отрицать и клясться, что хотела попросить совета, как разработать движок, и вдруг прошептала:

– Да. Я пришла за «Улиссом».

– Ты помнишь, что я говорил про чужие движки?

– Да.

– Впрочем, мой «Улисс» прекрасно подойдет для игры, которую ты и твой напарник… как его там?

– Сэм Масур.

– …Которую ты и твой напарник господин Масур пытаетесь создать. Да и вообще, как я могу отказать моей Сэди, моему попавшему в беду другу?

Вот так просто Дов передал им «Улисса», а в обмен получил должность продюсера, стал равноправным партнером компании «Итиго» и навечно связал себя профессиональными узами с Сэди.

Маркс возненавидел Дова с первой же секунды его появления в квартире на Кеннеди-стрит, куда Дов заглянул, чтобы помочь Сэди установить «Улисса». Маркса затошнило от одного его вида: кожаных штанов, облегающей черной футболки, унизанных крупными серебряными кольцами пальцев, щегольской козлиной бородки, высокомерно-изломанных бровей и волос, затянутых в пучок.

– Страдалец Крис Корнелл, – ядовито прошипел Маркс, намекая на вокалиста гранж-группы «Саундгарден».

– Крис Корнелл? – изумился Сэм. – А по-моему, он смахивает на сатира.

Но не вид Дова привел Маркса в исступление, а его одеколон. Дорогой одеколон, мгновенно пропитавший собой все вокруг. Даже когда Дов ушел и они растворили окно, запах продолжал витать в комнате, выводя Маркса из терпения. Чем дольше он вдыхал приторно-едкие ароматы мускуса, оттененные пахучей сосной, пачули и кедром, тем уязвленнее он себя ощущал. Это же не одеколон, а дурман-отрава для альфа-самцов, с помощью которой они доводят до беспамятства своих невинных жертв!