Завтра ты войдешь в класс - [51]
Мое появление привлекает внимание детей. Они откровенно разглядывают меня. Но им недосуг. Надо спешить на зарядку. Мелькают трусики, тапочки, майки. Ребята выстраиваются в круг. Раз-два — командует воспитательница. Какая радость заниматься гимнастикой! Жалко только, нет музыки. Пионерский барабан заменяет целый оркестр. Под его ритмические звуки можно с увлечением маршировать. Раз-два, раз-два! Дети стряхивают с себя остатки утреннего сна. Разгораются румянцем щеки. Блестят глаза.
Но вот зарядка окончена. Ребята одеваются, моют руки и садятся завтракать. Все они делают быстро, без толкотни и шума. Двое дежурных в белых фартуках подают хлеб, раскладывают ложки и вилки.
Завтракают дети с поразительной серьезностью. Школьники могут за едой переброситься шуткой, посмеяться, но для малышей еда — это священнодействие, которое поглощает все их внимание. Во-первых, интересно, что сегодня на завтрак и какой у каждого блюда вкус. Во-вторых, надо постараться ничего не уронить под стол. В-третьих, приходится все время припоминать, как правильно держать ложку или вилку, а в пять-шесть лет это не так-то легко.
После завтрака занятия в группе. Их ведет моя бывшая ученица Людмила Андреевна. Сегодня подготовка к 8 Марта. Живых цветов негде нарвать, но не беда. Можно нарисовать красивый букет и подарить маме. Дети усаживаются за столики. У каждого кисточка, краски, бумага и тряпочка, чтоб вытирать стол и пальцы. Все заранее подобрано, тщательно продумана каждая мелочь. Оказывается, и здесь методика, только помноженная на коэффициент возраста.
Внимание детей поглощено объяснением воспитательницы. Перед ними доска, похожая на классную, только поменьше. К ней прикреплены два листка ватмана. На одном изображен букет цветов. Это образец. Его назначение — наглядно представить конечный результат работы. Другой — чистый. На нем Людмила Андреевна показывает, как надо рисовать. В руках у нее кисточка.
— Начнем со светлых красок, чтобы вода не стала грязной…
Один за другим ложатся на бумагу уверенные мазки. Сначала только пятна желтой и красной краски. Это цветы. Затем вырастают зеленые листья и стебли. На глазах у детей рождается красота. Как это просто! Каждому хочется нарисовать так же хорошо, как Людмила Андреевна. Головенки склоняются над бумагой. И теперь, когда дети заняты делом, проявляются их характеры.
Вот Юра — белокурый, тихий мальчуган. Он, затаив дыхание, слушал объяснение, а теперь рисует, ни на кого не обращая внимания, сосредоточенно, обдуманно. И воспитательница хвалит его. А Света рядом с ним то и дело весело посматривает на меня, что-то шепчет соседке. Краски на ее рисунке ложатся большими жирными каплями и грозят слиться в одно разноцветное озеро. Она вдруг замечает, что ничего не получается. Растерянно смотрит на Людмилу Андреевну. Мгновенно надуваются губы, на глазах набухают слезы. Но Людмила Андреевна уже около нее. Зачем волноваться? Слишком много воды? Ее можно убрать выжатой кисточкой. Вот так… Теперь опасность наводнения миновала. А сюда лучше положить синюю краску. Слезы, готовые брызнуть, куда-то исчезают, и губы раздвигаются в улыбку.
Работа близится к концу. Под букетами дети выводят большие красные буквы: «МАМЕ» Рисунки раскладывают сушиться. Целый цветник расположился на полке…
Между тем я замечаю, что дети все чаще поглядывают в мою сторону. Чего-то ждут от меня. А почему бы и мне не заняться рисованием? Правда, краски уже спрятаны в шкаф, но ребята с готовностью приносят мне бумагу и карандаши. Я смело принимаюсь за дело.
Надо сказать, я никогда не встречал столь восторженных ценителей моих весьма скромных изобразительных возможностей. Я рисую нечто, смахивающее на теленка, но дети с необычайной проницательностью угадывают, что это собака. Вывожу ящик с тремя прямоугольными дырками и слышу радостные восклицания: «Дом!» Ребятишки льнут ко мне, горячо дышат в шею, просят нарисовать то одно, то другое. Ободренный успехом, я начинаю принимать заказы: еще дом, дерево, забор.
Рисую один дом за другим. Целая улица. Мои заказчики тоже смелеют и уже не просят, а прямо-таки требуют: теперь им нужен не только дом и дерево рядом, но и птица на дереве, а на окнах занавески. И чтобы в доме обязательно был телевизор. Его присутствие я обозначаю антенной на крыше. И еще собаку и конуру для нее. Потом дело доходит до самого трудного — они хотят, чтобы я изобразил их папу, который с удочкой на плече направляется к реке, и рядом с папой надо нарисовать их самих.
Детям кажется, что я все могу. И я рисую без устали, а краем глаза вижу приготовленные для новых картинок белые листки. Они ждут своей очереди. Мне становится жарко, но я понимаю, что это не просто забава, что в этих просьбах рвется наружу мечта малышей о теплом летнем времени, о том счастливом воскресном дне, когда папа не пойдет на работу, а возьмет их на рыбалку. Будут солнце, вода, тишина, плеск играющей на свободе рыбы.
Я замечаю, что слово «папа» дети произносят совсем по-особенному, не так, как другие слова, и не так, как «мама». Это и понятно: мама — человек совсем знакомый, каждодневный, домашний. Мама — это запах вкусного на кухне, это теплая, чистая постель, это ласковое слово на ночь. Другое дело — папа. Он большой, угловатый и сильный. Сильнее всех на земле. Его слушается могучий грохочущий трактор. Огромным ковшом экскаватора папа может зачерпнуть целую машину земли. Или построить не игрушечный, а взаправдашний дом. Когда папа приходит домой, от него пахнет бензином, морозом, зерном. В слове «папа» нетрудно услышать уважение к мужскому труду, восхищение физической силой и выносливостью. Это замечательно, что детям хочется стать такими, как их отец. Только совсем некстати вспоминаются некоторые отцы, которые не ценят этого детского уважения: бывают грубы в семье, сквернословят, пьют лишнее, невнимательны к собственным детям…
В книгу пошли повесть «На исходе зимы» и рассказы: «Как я был дефективным», «„Бесприданница“» и «Свидание».
В центре повести Леонида Гартунга «Порог» — молодая учительница Тоня Найденова, начинающая свою трудовую жизнь в сибирском селе.
Опубликовано в краеведческом альманахе «Томская старина» № 2 (4) 1992 г.
Леонид Гартунг, если можно так сказать, писатель-однолюб. Он пишет преимущественно о сельской интеллигенции, а потому часто пользуется подробностями своей собственной жизни.В повести «Алеша, Алексей…», пожалуй, его лучшей повести, Гартунг неожиданно вышел за рамки излюбленной тематики и в то же время своеобразно ее продолжил. Нравственное становление подростка, в годы Великой Отечественной войны попавшего в большой сибирский город, это — взволнованная исповедь, это — повествование о времени и о себе.
Член Союза писателей СССР Леонид Гартунг много лет проработал учителем в средней школе. Герои его произведений — представители сельской интеллигенции (учителя, врачи, работники библиотек) и школьники. Автора глубоко волнуют вопросы морали, педагогической этики, проблемы народного образования и просвещения.
Книги прозаика Л. А. Гартунга хорошо известны томичам. Педагог по профессии и по призванию, основой своих произведений он выбрал тему становления характера подростка, отношение юности к проблемам взрослых и участие в решении этих проблем. Этому посвящена и настоящая книга, выход которой приурочен к семидесятилетию писателя.В нее включены две повести для подростков. Герой первой из них, Федя, помогает милиции разоблачить банду преступников, вскрывающих контейнеры на железной дороге. Вторая повесть — о детях, рано повзрослевших в годы Великой Отечественной войны.
…Я не помню, что там были за хорошие новости. А вот плохие оказались действительно плохими. Я умирал от чего-то — от этого еще никто и никогда не умирал. Я умирал от чего-то абсолютно, фантастически нового…Совершенно обычный постмодернистский гражданин Стив (имя вымышленное) — бывший муж, несостоятельный отец и автор бессмертного лозунга «Как тебе понравилось завтра?» — может умирать от скуки. Такова реакция на информационный век. Гуру-садист Центра Внеконфессионального Восстановления и Искупления считает иначе.
Сана Валиулина родилась в Таллинне (1964), закончила МГУ, с 1989 года живет в Амстердаме. Автор книг на голландском – автобиографического романа «Крест» (2000), сборника повестей «Ниоткуда с любовью», романа «Дидар и Фарук» (2006), номинированного на литературную премию «Libris» и переведенного на немецкий, и романа «Сто лет уюта» (2009). Новый роман «Не боюсь Синей Бороды» (2015) был написан одновременно по-голландски и по-русски. Вышедший в 2016-м сборник эссе «Зимние ливни» был удостоен престижной литературной премии «Jan Hanlo Essayprijs». Роман «Не боюсь Синей Бороды» – о поколении «детей Брежнева», чье детство и взросление пришлось на эпоху застоя, – сшит из четырех пространств, четырех времен.
Hе зовут? — сказал Пан, далеко выплюнув полупрожеванный фильтр от «Лаки Страйк». — И не позовут. Сергей пригладил волосы. Этот жест ему очень не шел — он только подчеркивал глубокие залысины и начинающую уже проявляться плешь. — А и пес с ними. Масляные плошки на столе чадили, потрескивая; они с трудом разгоняли полумрак в большой зале, хотя стол был длинный, и плошек было много. Много было и прочего — еды на глянцевых кривобоких блюдах и тарелках, странных людей, громко чавкающих, давящихся, кромсающих огромными ножами цельные зажаренные туши… Их тут было не меньше полусотни — этих странных, мелкопоместных, через одного даже безземельных; и каждый мнил себя меломаном и тонким ценителем поэзии, хотя редко кто мог связно сказать два слова между стаканами.
Пути девятнадцатилетних студентов Джима и Евы впервые пересекаются в 1958 году. Он идет на занятия, она едет мимо на велосипеде. Если бы не гвоздь, случайно оказавшийся на дороге и проколовший ей колесо… Лора Барнетт предлагает читателю три версии того, что может произойти с Евой и Джимом. Вместе с героями мы совершим три разных путешествия длиной в жизнь, перенесемся из Кембриджа пятидесятых в современный Лондон, побываем в Нью-Йорке и Корнуолле, поживем в Париже, Риме и Лос-Анджелесе. На наших глазах Ева и Джим будут взрослеть, сражаться с кризисом среднего возраста, женить и выдавать замуж детей, стареть, радоваться успехам и горевать о неудачах.
«Сука» в названии означает в первую очередь самку собаки – существо, которое выросло в будке и отлично умеет хранить верность и рвать врага зубами. Но сука – и девушка Дана, солдат армии Страны, которая участвует в отвратительной гражданской войне, и сама эта война, и эта страна… Книга Марии Лабыч – не только о ненависти, но и о том, как важно оставаться человеком. Содержит нецензурную брань!
«Суд закончился. Место под солнцем ожидаемо сдвинулось к периферии, и, шагнув из здания суда в майский вечер, Киш не мог не отметить, как выросла его тень — метра на полтора. …Они расстались год назад и с тех пор не виделись; вещи тогда же были мирно подарены друг другу, и вот внезапно его настиг этот иск — о разделе общих воспоминаний. Такого от Варвары он не ожидал…».