Завтра ты войдешь в класс - [37]

«ЖГУЧАЯ ТАЙНА»

В девятый класс пришла новенькая — Нина К. Она приехала откуда-то из Средней Азии. На лице ее и руках лежал крепкий загар, все в ней, казалось даже голос, было пропитано южным горячим солнцем и запахом спелых плодов. Коротко остриженные волосы придавали ее круглому лицу что-то мальчишеское.

Вначале она держалась несколько особняком, дичилась, но потом освоилась. Оказалось, что она умеет и громко, заразительно смеяться, и танцевать в большую перемену с мальчишками, и даже поспорила на уроке с географом Юрием Захаровичем относительно континентального дрейфа.

Миша Р. не умел танцевать и потому ни разу к ней не подошел, а только издали следил за тем, как Нина кружится то с одним, то с другим мальчишкой.

Однажды после уроков он пошел следом за ней и незаметно проводил до самого дома. Долго потом стоял перед освещенными окнами, надеясь, что, может быть, она выйдет на улицу. Но она не вышла. Возвращался домой продрогший, мокрый от дождя, но с радостной мыслью, что завтра в школе снова увидит ее. С тех пор он часто думал о ней. Не только она сама, но все, к чему она прикасалась, казалось ему полным странного очарования. В классе она уронила листок с решением задачи. Он как будто невзначай поднял его и, воровски оглянувшись, спрятал в карман. У нее и почерк какой-то совершенно особенный — детский, но твердый. Другие мальчишки разговаривали с Ниной, шутили, а Миша не смел. Он удивлялся: «Неужели они не видят, что она совсем не такая, как другие девчонки?» Когда взгляд ее случайно падал на него, он опускал глаза и чувствовал, как сердце в груди начинает биться смятенно и сильно.

Через месяц он написал ей записку, и Нина пришла к нему в сельскую библиотеку. Посидели рядом, перелистывая «Огонек». Потом она шепнула: «Пойдем отсюда». Стояли на самом краю села под тихо падающим снегом. Перед ними лежала дорога в лес. Чуть слышно шелестели хвоей сосны.

— Хочешь, мы будем друзьями? — спросила девочка.

— Хочу, — ответил он.

— Навсегда?

— Навсегда.

Говорили о школе, об алгебре, о Юрии Захаровиче, о Ташкенте, о книгах, которые читали, и никак не могли расстаться. Прощаясь, Нина попросила:

— Поцелуй меня.

И он поспешно ткнулся губами в ее щеку.

Прошел еще месяц. Они вместе катались на лыжах, решали задачи, ходили в кино. Он носил в записной книжке ее фотографию. Правда, фотография эта была старой, сделана еще в шестом классе, но зато на ней Нина изображена без сестренки, без папы и мамы.

А в учительской перед педсоветом шел разговор:

— Анна Петровна, вы не находите, что ваш Миша стал хуже учиться?

Анна Петровна, классный руководитель, задумалась:

— Нет, не нахожу.

— Ну, как же? Вчера по сочинению он получил тройку. Никогда этого не было. И на уроках рассеян. Вы заметили, что он пересел к Нине К.? Вы ему позволили это сделать?

— А почему бы и нет? Пусть сидит, где хочет.

— Напрасно. У них с Ниной что-то есть.

— Да?

— Я не знаю, что именно, но, во всяком случае, он стал хуже учиться. И она тоже. Не мешало бы поставить в известность родителей. Странная дружба… Да и дружба ли? Девочка уже не маленькая. И он… Смотрите, Анна Петровна… Вы думаете, это просто детская дружба?

— Нет, я так не думаю.

— Значит, надо побеседовать с ними.

— О чем?

— Предостеречь.

— От чего?

— Что же, делать вид, что ничего не замечаешь?

— Надо ли вмешиваться? Ведь первая любовь в этом возрасте овеяна романтикой и чистотой. Это убережет их от ненужного лучше всех наших бесед.

— Романтика? Красивое слово… Но ненадежное. Я знаю случай, когда ученица восьмого класса забеременела, сама себе сделала аборт и чуть не погибла…

— А я знаю, что нет такой девушки или мальчика, которые не пережили первой любви. И не нам вмешиваться. Интимное должно быть интимным…

Кто же прав из этих двух учительниц? Ведь обе желают влюбленным добра. Обе тревожатся…

Да и как не тревожиться, когда впервые сквозь детскую дружбу и товарищество пробиваются ростки взрослых отношений?

Мальчишки довольно рано замечают, что девочки, с которыми они учатся и играют, существа какие-то особенные. И дело не только в косичках, кружевных воротничках и юбочках, а и в том, что, когда девочки становятся взрослыми, у них появляются дети. Девочки становятся мамами. Но зачем тогда существуют мальчишки?!

Проходит еще время, и мальчишки начинают понимать, что появление на свет новых мальчиков и девочек связано с какой-то «жгучей тайной», которую взрослые тщательно скрывают от них. Как же быть нам, педагогам, с этой тайной?

Есть два мнения. Одни говорят, что нет нужды ни в каком специальном половом воспитании. Следует воспитывать морально здорового человека: если он морально здоров, то и в половой сфере ему не угрожают никакие подводные камни. Другие, не отрицая решающего влияния общих моральных факторов, настаивают на необходимости разъяснения детям некоторых конкретных вопросов.

Я думаю, вторые более правы. Профессор М. Г. Хорошин в своей брошюре «Половое воспитание» указывает, что только 7 % мальчиков и девочек впервые получили сведения о половой жизни от родителей и 16,8 % в школе. Остальные получили их из самых разнообразных, часто случайных источников. Из этого сам собой напрашивается вывод: если правду об отношении полов ребенок все равно рано или поздно должен узнать, то лучше пусть он узнает ее от педагога, врача или родителей, в серьезной и умной форме, а не от уличного товарища, который все изложит цинично и непристойно.