Завтра, послезавтра… - [26]
— Да, да, синьор Министерство, простите, синьор Мышонок.
— А отопление? Разве можно назвать отопительной системой эту кривоногую печку, которая так сильно чадит?
Чадит? А вдруг, а вдруг это… Голова Антонио точно налита свинцом, веки слипаются, какая-то сила клонит его к земле. В ушах звон! Это колокольчик звенит, звенит.
Дверь отворилась, и на пороге выросло странное существо с огромными глазами. В комнату ворвался ветер. Антонио открыл глаза, на этот раз уже наяву. Что-то случилось! Но что?
Ноги его не слушаются, но любой ценой надо добраться до двери. Он должен добраться. Немного воздуха, он задыхается.
Нет, он не спит и не бредит. Он еле дополз до двери, выбрался на воздух. Такой звон в ушах и боль бывают лишь при угаре. Угар?! Как дымит печка!
Где же ребята? Тоже угорели! Их нужно немедленно вынести на воздух. Какой он тяжелый, этот Джулиано.
— Джулиано, Джулиано, очнись!
Пассалоне красный, как помидор. Да и остальные тоже. Они даже не шевелятся. Вдруг они умерли?! Умерли по его вине. Что нужно делать в таких случаях? Кажется, искусственное дыхание. Антонио не помнит, ничего не помнит. У него нет сил даже поднять руку Пассалоне. И все же надо сейчас же сделать ему искусственное дыхание. Но какие у него тяжелые руки!
Врач. Нужно позвать врача. Тут нет никакого врача. Антонио обессилел, он едва дышит. У него кружится голова.
КОЕ-КАКИЕ ИДЕИ
Идет снег. Вокруг целые сугробы намело. Крупные хлопья совсем залепили окно. Да, да, окно. У Антонио в классе появилось окно!
Спустя несколько дней после того, как все чуть не угорели, явился Вито Петроне, «опора дома». Это прозвище дал ему Сальваторе, и оно очень ему подходило.
Плотный, квадратный, приземистый, он все делал уверенно и споро. Даже свою подпись-крест в проклятых «планках» (а без нее неграмотному в Италии не обойтись, если хочешь хоть что-то заработать) он ставил уверенно.
«С порога я увидел Вито. Он катил тележку, груженную известью, кирпичом и еще чем-то, а в руках держал оконную раму.
Чем шире становился оконный проем в стене, тем радостнее становилось у меня на душе. С «кафедры» я могу увидеть… Что именно? Да лишь верхушку бука с сухими длинными сучьями. Зато с кровати можно различить и клочок неба. А если стать возле злополучной печки, то можно, помешивая все ту же злосчастную томатную подливу, разглядеть и часть тропинки. Я заходил справа и слева, становился в разных углах класса, и почти отовсюду все было отлично видно. А на другой день, когда перестал идти снег, я различил в голубой дали покрытые снежными шапками горы и край равнины.»
Антонио ликовал. Смерть пощадила его и шестнадцать учеников.
Вито сделал ему окно. Это так просто — прорубить дыру в стене и вставить оконную раму. Вместо стекла Антонио готов был удовлетвориться простой занавеской.
Но нет, всемогущий Вито одарил его двустворчатым окном, которое можно открывать и распахивать настежь.
— Знаете, дон Антонио, как колокольчик зазвонил, я сразу выскочил на улицу!
— Неужели, Вито, вы своими ушами слышали, как звенел колокольчик?
— Да и не я один. Много народу выбежало на улицу. И все увидели, как по дороге, цокая копытами, несется к дому Нинка-Нанка. Одна. Без Пассалоне. Не иначе, как беда приключилась.
Вито на секунду перевел дыхание и продолжал свой рассказ:
— Смотрю, вроде не ранена. И ноги целы. Ну, думаю, значит, с Пассалоне неладное. Никак, лесники его сцапали. Теперь жди штрафа. А потом прикинул: с чего им вдруг в такой холодище на край леса тащиться?
— Скажите, Вито, когда вы подбежали к Нинке-Нанке, колокольчик все еще звенел?
— Нет, как я ее увидел, колокольчик смолк. Сеттесаккитри был человек добрый. И толковый. Кто, по-вашему, научил меня плотничать?
Он показал на оконную раму.
— Но ведь колокольчик без язычка. Он не мог звонить.
— Не знаю, я сам слышал. Если б не дух Сеттесаккитри, вы все, дорогой дон Антонио, на тот свет отправились бы. Ведь когда мы вас нашли у порога, вы только на кладбище и годились.
«Что правда, то правда. Мы угорели не очень сильно, но без посторонней помощи нам бы плохо пришлось. Я без сил валялся на пороге. Что потом было, я запамятовал, — видно, потерял сознание. Да и холод был зверский. Словом, опоздай крестьяне хоть немного, всех нас можно было бы нести на кладбище. Ребята потом тоже утверждали, будто слышали колокольчик, когда «уснули» на уроке. Впрочем, и я слышал этот звон. Вдруг распахнулась дверь, и на пороге появилась Нинка-Нанка. Ей надоело ждать Пассалоне, и она, боднув дверь, ворвалась в класс. Вместе с нею ворвался свежий ветер и развеял угар. Живительный воздух проник в легкие, заставил меня подняться и, словно лунатика, поползти к выходу.
Там, у порога, нас и нашли уже бездыханными Вито Петроне, Джулио Лоренцо и Рафаэле де Систо. Они вовремя подоспели.
Джулио тут же поскакал на муле в Аччеттуру за врачом. Из деревни за ребятами прибежали родители. Я еще долго потом испытывал угрызения совести. Да и как было не чувствовать себя виноватым? Учитель должен уметь управляться с печкой. Он не имеет права подвергать опасности жизнь учеников. Вероятно, я положил слишком много дров или, желая подольше удержать тепло, слишком рано закрыл заслонку. А возможно, собранные в лесу сучья были очень сырыми».

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

В книге много страшных рассказов, которые на самом деле не так напугают читателя, как научат его наблюдательности, доброте, и, конечно же, умению сориентироваться в необычной (а может, и страшной) ситуации. Алексей Лисаченко – талантливый детский писатель, лауреат IV Международного конкурса детской и юношеской литературы имени А.Н. Толстого (2012). А за сказочную повесть «Женька из 3 «А» и новогодняя Злка» автор в 2016 году получил премию имени С. Маршака. Эту повесть ребята тоже прочитают в нашей книге. Для младшего школьного возраста.

Герои этой книги очень любят свой город, гавань, море, корабли; затаив дыхание слушают рассказы матросов и рыбаков, завидуют их подвигам и ждут не дождутся, когда станут взрослыми… А между тем они и сейчас совершают немало благородных дел. И маленький больной Степик, который заботится о молодом деревце. И Белоснежка, спасающая подруг во время шторма. И Тюлька, которая мечтает о том, чтобы победить сероводород, который губит живое море. И, как всякие ребята, они похожи друг на друга и в то же время разные.

Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.

Веселая, почти рождественская история об умной и предприимчивой собаке Люсе, которая, обидевшись на несправедливость, совершает побег из дома. После многих опасностей и приключений покорившая сердца нескольких временных хозяев беглянка благополучно возвращается домой как раз к бою новогодних курантов.Книга предназначена для детей среднего школьного возраста.

Весёлые школьные рассказы о классе строгой учительницы Галины Юрьевны, о разных детях и их родителях, о выклянчивании оценок, о защите проектов, о школьных новогодних праздниках, постановках, на которых дети забывают слова, о празднике Масленицы, о проверках, о трудностях непризнанных художников и поэтов, о злорадстве и доверчивости, о фантастическом походе в Литературный музей, о драках, симпатиях и влюблённостях.

Наконец-то фламинго Фифи и её семья отправляются в путешествие! Но вот беда: по пути в голубую лагуну птичка потерялась и поранила крылышко. Что же ей теперь делать? К счастью, фламинго познакомилась с юной балериной Дарси. Оказывается, танцевать балет очень не просто, а тренировки делают балерин по-настоящему сильными. Может быть, усердные занятия балетом помогут Фифи укрепить крылышко и она вернётся к семье? Получится ли у фламинго отыскать родных? А главное, исполнит ли Фифи свою мечту стать настоящей балериной?