Завоеватели - [10]

Оборванные, с пятнами пота на куртках, многие с повязками серого полотна на ранах, они молча смотрели на своего командира и ждали его решения.

Командиром передового отряда, который сошел на ахенский берег с борта драккара «Медведь», был невысокий плотный человек лет сорока с длинными смоляно-черными волосами и блестящими карими глазами. Солдаты называли его между собой запросто Косматым Бьярни, о чем тому, несомненно, было хорошо известно.

Бьярни задумчиво смотрел на свое воинство. С ним в поход вышло сто человек. Сейчас на центральной площади завоеванного Ахена стояли восемьдесят семь. Остальных он потерял в сражениях, а двое умерли от горячки еще в начале похода.

Вот белобрысый Норг, могучий парень в серой куртке без рукавов, наброшенной поверх кольчуги. Рядом с ним мрачноватый тощий Хильзен, темноглазый смиренник. Хильзен морщится: у форта он был ранен в руку, и Норг, добрая душа, сделал ему перевязку, на которую смотреть без содрогания было невозможно. Чуть поодаль Тоддин-Из-Дерева, светловолосый, ленивый и непробиваемо спокойный, стоит и поглядывает исподлобья ясными глазами. Хилле Батюшка-Барин привалился к единорогу и задумчиво шевелит пальцами ног, высовывающимися из дыры в сапоге.

Усталые, грязные, голодные — непобедимый отряд Завоевателей с драккара «Медведь».

Бьярни негромко сказал:

— Лучше этой башни нам здесь ничего не найти.

Завоеватели одобрительно загалдели. Хильзен потрогал рукоять меча и загадочно улыбнулся. Одна из его многозначительных улыбочек, что так выводили из себя Норга.

— Не стоит торопиться, — как всегда, спокойно произнес Тоддин, и Бьярни повернулся в его сторону. — Там вполне может быть засада. Лучше дождаться ребят с «Черного волка»…

— И потом они сами займут нашу башню, — перекосившись не то от боли в руке, не то от неприятной мысли, вмешался Хильзен.

Синеглазый юноша неожиданно усмехнулся и опустил голову. Заметив это, Бьярни вспыхнул и резко схватил его за плечи.

— Ты понял, о чем мы говорили! — сказал он.

Синяка отмолчался.

— Ты понял! Понял! — повторял капитан. Левой рукой он уже вытаскивал нож. — Говори! Ты понял?

Юноша нехотя сказал:

— Да.

Бьярни поднял ножом его подбородок.

— Откуда ты знаешь наш язык? Лазутчик?

— Оставь парня, — вмешался Тоддин.

Капитан сильно встряхнул свою жертву. Смуглое лицо слегка поморщилось, но ни тени страха не мелькнуло в ярко-синих, как пролитые чернила, глазах.

Косматый Бьярни посмотрел на него с недобрым интересом.

— Так откуда ты знаешь наш язык?

— Я не могу объяснить, — сказал Синяка. — Просто… — Он махнул рукой, из чего можно было заключить, что язык Завоевателей носился в воздухе где-то неподалеку.

— А сквозь стены видишь? — поинтересовался Норг и шмыгнул носом.

Юноша обернулся к нему и ответил вполне дружелюбно:

— Ты хочешь знать, есть ли в башне люди? Нет, людей там нет. И не было вот уже несколько столетий.

— Стало быть, мы можем ее занимать? — уточнил Норг.

— Да, — медленно произнес молодой человек, — если не боитесь…

Хильзен задрал подбородок и язвительно поинтересовался:

— Кого же нам здесь бояться?

— Призрака Желтой Дамы, — объяснил юноша. — Довольно неприятная особа, так рассказывают.

На площади грянул здоровый дружный хохот.

— Малыш, — снисходительно произнес Хильзен, которому едва исполнилось девятнадцать лет, — если у вас в городе все такие, как ты, то я не удивляюсь, что мы вас побили…

Синяка не обиделся. Подождав, пока перестанут смеяться, он спокойно сказал:

— У нас таких больше нет.

Косматый Бьярни поманил его пальцем. Горожанин подошел ближе, не опуская глаз.

— Как тебя зовут, мальчик? — спросил капитан.

— Синяка.

— Это имя или прозвище?

Синяка немного подумал.

— Имя, — сказал он наконец.

Бьярни положил тяжелую ладонь ему на плечо. Покосившись, Синяка увидел на волосатой лапе капитана широкий кожаный браслет, утыканный шипами.

— Так вот, Синяка, пойдешь с нами в башню. Не исключено, что ты ценой своей жизни хочешь погубить доблестных парней с «Медведя». Но больно уж неохота отдавать башню волчарам.

Синяка не выразил ни удивления, ни страха. Он повернулся и зашагал к тяжелой двери, на которой даже не было замка, потом остановился и поманил к себе могучего Норга. Норг уперся в мостовую, расставив пошире ноги в почти новых кожаных сапогах, и потянул дверь на себя. Несколько минут он пыхтел и медленно багровел, затем дверь подалась с адским скрежетом. Норг ворвался в башню, не заметив даже, как толкнул по дороге Хильзена, который схватился за раненую руку и безмолвно скорчился у стены, уставившись в одну точку и приоткрыв рот. Синяка обошел его и оказался в пыльном сумраке башни у винтовой лестницы.

— Ну, где ты там? — хрипло шепнул из темноты Косматый Бьярни.

Откуда-то из-под лестницы зашелся кашлем Хилле Батюшка-Барин.

— Иди вперед, — приказал Синяке Бьярни.

Без колебаний Синяка быстро побежал наверх, и под его ногами винтовая лестница исполнила старинную гальярду, причем, фальшивила и иногда путалась в диезах. За Синякой затопали сапоги Завоевателей, и башня огласилась какофонией звуков.

Один за другим они появлялись в большом круглом зале на втором этаже. Синяка ждал новых хозяев Датского замка, стоя посреди зала, — высокий, по-детски легкий, с бесстрашными глазами одного цвета с осенним ветреным небом, светящимся в бойнице.