Завоевание Константинополя - [19]
Послы подошли к императору Сюрсаку; и император, и все остальные оказали им великие почести. И послы сказали, что они хотели бы поговорить с ним с глазу на глаз от лица его сына и баронов рати. И он встал; и он вошел в некие покои и повел с собой только императрицу, и своего канцлера, и своего толмача, и четырех послов. По согласию послов Жоффруа де Виллардуэн, маршал Шампани, взял слово и сказал императору Сюрсаку:
«Государь, ты видишь, как мы послужили твоему сыну и насколько мы выполнили наши обязательства по отношению к нему. Но он не может войти сюда, пока не получит подтверждения обязательств, которые взял по отношению к нам. И он просит вас как ваш сын подтвердить его обязательства в том виде и таким образом, как он их принял в отношении нас». «Каковы же обязательства?» — спросил император. «Они такие, как я вам скажу», — ответил посол.
«Прежде всего поставить всю империю Романии в повиновение Риму, от которого она некогда отпала; потом выдать 200 тыс. марок серебром тем, кто находится в войске, и обеспечить малых и великих съестным на год; и доставить 10 тыс. человек на своих кораблях и содержать их за свой счет в течение года; и содержать за свой счет в заморской земле до конца своей жизни 500 рыцарей, которые будут охранять эту землю. Таково соглашение, которое сын ваш заключил с нами; и он скрепил его клятвой и грамотами с висячими печатями, причем и от имени короля Филиппа из Германии, чья жена — ваша дочь. Мы желаем, чтобы вы тоже подтвердили это соглашение»>{374}.
«Разумеется,— сказал император,— обязательства очень велики, и я не вижу, как они могут быть исполнены. И тем не менее вы так послужили ему, и ему и мне, что, если даже вам отдать всю империю, вы этого вполне заслужили бы». И много было говорено и повторено всяких слов в этом роде. Но конец был таков, что отец подтвердил обязательства в том виде, как их принял сын, скрепив клятвой и висячей грамотой с золотой буллой. Грамота была вручена послам. Затем они покинули императора Сюрсака и возвратились обратно в войско и сказали баронам, что выполнили свое поручение.
Тогда бароны уселись на коней и с превеликой радостью привели молодого царевича в город к его отцу. И греки открыли ему ворота и приняли его с превеликой радостью и с превеликим торжеством>{375}. Радость отца и сына была очень большой, ибо они давно не виделись, и еще потому, что прежде всего благодаря Богу, а потом благодаря пилигримам они из столь великой бедности и столь великих невзгод вознеслись на такую высоту. Весьма велика была радость также и в Константинополе и вне его, среди рати пилигримов, по причине успеха и победы, которую даровал им Господь.
И на следующий день император, а также его сын попросили графов и баронов пойти и разместиться Бога ради по другую сторону гавани, близ Эстанора>{376}: ибо если бы они расположились в городе, то могли бы опасаться распри с греками, в которой город ведь мог бы быть уничтожен>{377}. И наши сказали, что они уже столько и всячески послужили царевичу, что не могли бы отказать ему в таком деле, о котором просили его отец и он. Так они отправились расположиться по другую сторону>{378}. И они пребывали таким образом в мире и спокойствии, пользуясь великим изобилием доброй провизии.
Теперь вы можете узнать, что многие из войска отправлялись повидать Константинополь, и богатые дворцы, и высокие церкви, которых там было так много, и великие богатства, каких никогда вообще не было столько в каком-либо городе. Что до реликвий, то о них и говорить нечего, ибо их было в то время в городе столько же, сколько имелось во всем мире>{379}. Греки и французы вели между собой торг всякой всячиной, разными товарами и прочим добром.
По общему согласию французов и греков было решено, что новый император будет коронован в праздник монсеньора святого Петра, в начале августа>{380}. Как было решено, так было и сделано. Он был коронован торжественно и с большими почестями, как короновали греческих императоров. Затем он начал выплачивать деньги, которые должен был ратникам войска, и они поделили деньги между всеми, и вернули каждому столько за его перевоз, сколько он уплатил в Венеции>{381}.
[КРЕСТОНОСЦЫ РЕШАЮТ ПРОДЛИТЬ СВОЕ ПРЕБЫВАНИЕ В КОНСТАНТИНОПОЛЕ]
Новый император часто навещал баронов в лагере>{382}; и он выказывал им великие почести, самые большие, какие только мог выказать; и, конечно, он должен был так поступать, ибо они ведь сослужили ему весьма добрую службу. И вот однажды он явился один повидать баронов в доме Бодуэна, графа Фландрии и Эно. Туда позвали частным же образом дожа Венеции и знатных баронов. И он молвил им слово и сказал им>{383}: «Сеньоры, я стал императором благодаря Богу и благодаря вам; и вы сослужили мне самую большую службу, какую когда-либо предоставляли христианину. Так знайте, что многие делают вид, что благоволят ко мне, а на самом деле вовсе меня не любят; и что греки весьма раздражены тем, что я вашими силами восстановлен в своем наследии.
