Завоевание Константинополя - [17]
Еще одну вылазку предприняли греки из ворот, что были выше>{358}, где они потеряли еще многих людей; но там был убит и рыцарь по имени Гийом де Жи; и там прекрасно выказал себя Матье де Валинкур, и он потерял своего коня, который был под ним убит на мосту у ворот; и многие, кто участвовал в этой стычке, держались очень доблестно. У этих ворот, что выше Влахернского дворца, откуда они чаще всего производили вылазки, отличился, как никто другой, Пьер де Брашэ, ибо он расположился ближе всего к воротам и чаще всего вмешивался в схватки.
Эти опасности и эти испытания продолжались для них около десяти дней>{359}, пока однажды в четверг утром они не подготовили свой приступ, равно как и лестницы. А венецианцы приготовили свой с моря. Приступ решено было вести таким образом, что три боевых отряда из семи>{360} будут прикрывать лагерь, четыре же пойдут на приступ. Маркиз Бонифаций Монферратский охранял лагерь со стороны полей, так же как и отряд шампанцев и бургундцев во главе с Матье де Монморанси>{361}. А граф Бодуэн Фландрский и д’Эно двинулся со своими людьми на приступ; на приступ двинулись также Анри, его брат, и граф Луи Блуаский и Шартрский, и граф Гюг де Сен-Поль, и те, кто шел с ними.
И они приставили две лестницы к одной барбакане>{362} вблизи моря. А стена вся была усеяна англами и данами>{363}, и приступ был весьма могуч, и суров, и продолжителен. И в живом порыве два рыцаря и два оруженосца взобрались на лестницы и захватили у них стену. И на стену влезло их около пятнадцати, и там сражались они один против одного секирами>{364} и мечами. И те, кто был в городе, поднатужились во всю мочь и резко отбросили наших, а двоих даже захватили; и те из наших людей, которые были захвачены, были приведены к императору Алексею, и он был этому очень рад. Так со стороны французов приступ прекратился>{365}, и было там много раненых и покалеченных, и бароны были этим очень раздосадованы.
А дож Венеции не забыл своих обязанностей, он расположил свои нефы, и свои юиссье, и свои суда в один ряд; и этот ряд вытянулся примерно на три арбалетных выстрела. И вот начал он приближаться к берегу, который был у стен и башен. Вы могли бы видеть тогда, как мангоньо бросали камни с нефов и юиссье, и как летели стрелы из арбалетов, и как непрерывно стреляли из луков, и как те, кто был в городе, очень отважно защищали стены и башни, и как лестницы нефов приближались вплотную к стенам настолько, что во многих местах ратники бились между собой на мечах и копьями; и шум стоял столь великий, что казалось, будто земля и море раскалываются. И знайте, что галеры не отваживались пристать к суше.
А теперь вы можете услышать об удивительной доблести: дож Венеции, который был старым человеком и ни капельки не видел, стоял весь в кольчуге на носу своей галеры и держал перед собой знамя св. Марка>{366}. И вот он закричал своим людям, чтобы его вывели на сушу, а если не сделают этого, то он их покарает. И они повели галеру так, что она пристала к берегу; и они выскочили из нее и вынесли перед ним на сушу знамя св. Марка.
И когда венецианцы увидели на суше знамя св. Марка и галеру своего сеньора, который высадился на берег прежде них, каждый из них почувствовал себя пристыженным и все они выскочили на сушу. И те, кто на юиссье, выскочили и вышли на сушу, кто куда как мог быстрее. Тогда вы узрели бы чудесный приступ. И Жоффруа де Виллардуэн, маршал Шампани, который сочинил это произведение, свидетельствует, что более 40 человек передавали ему как истину, что они видели знамя св. Марка на одной из башен и никак не могли понять, кто его туда водрузил.
А теперь послушайте об удивительном чуде: те, кто был в городе, побежали, покинув стены; а венецианцы вступили в город, кто куда как мог быстрее, так что они овладели 25 башнями и заняли их своими людьми. И дож взял лодку и послал гонцов к баронам войска и велел известить их о том, что у венецианцев 25 башен и что они наверняка знают, что смогут удержать их. Бароны так обрадовались этому, что не могли поверить, что это правда. И венецианцы начали посылать войску на судах коней и боевых скакунов>{367} из тех, которых они захватили в городе.
И когда император Алексей увидел, что венецианцы вошли таким образом в город, он начал высылать против них своих людей в великом множестве; и когда венецианцы увидели, что они не смогут выстоять, то запалили огонь между собой и греками; и со стороны наших людей налетел ветер, и огонь стал полыхать так сильно, что греки не могли видеть наших людей. Тогда венецианцы возвратились в башни, которыми завладели и которые завоевали.
Затем император Алексей Константинопольский вышел со всеми своими силами из других ворот города, что были от лагеря примерно в одном лье, и он начал выводить столько людей, что казалось, будто там был весь свет. Потом он выстроил свои боевые отряды в поле, и они поскакали к лагерю. И когда наши французы их увидели, они повсюду схватились за оружие. В этот самый день на страже у орудий были Анри, брат Бодуэна, графа Фландрского и Эно, и Матье де Валинкур, и Бодуэн де Бельвуар, и их люди, которые находились с ними. И прямо на виду у них император Алексей построил множество ратников, которые должны были, выйдя из трех ворот, ринуться и напасть на лагерь с другой стороны.
Хроники известных французских авторов посвящены крестоносцам, воинам, сражавшимся за Святую землю. С горечью и восхищением Виллардуэн и Жуанвиль — оба участники Крестовых походов — воспроизводят историю двухсотлетней борьбы за обладание главной святыней христианского мира — Иерусалимом.
Жоффруа де Виллардуэн – крупный французский феодал, военачальник, один из руководителей Четвертого крестового похода. Он составил свой отчет очевидца о Четвертом походе и захвате Константинополя. Эта первая попытка прозаического сочинения на французском языке послужила образцовым началом длинного ряда выдающихся французских хроник и историй. Историю Виллардуэна нередко называли «героической поэмой в прозе».
«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
“Сочинение мудрейшего монаха ипертима Михаила, повествующее о деяниях порфирородных василевсов Василия и Константина, царствовавшего после них Романа Аргиропула, царствовавшего после него Михаила Пафлагонца, царствовавшего после него его племянника Михаила (того, что сначала был кесарем), правивших вслед за ним двух порфирородных сестер, госпожи Зои и госпожи Феодоры, делившего с ними престол Константина Мономаха, госпожи Феодоры (одной из сестер, правившей единодержавно), царствовавшего после нее Михаила, царствовавшего после него Исаака Комнина – вплоть до провозглашения императором Константина Дуки.”.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие.
Лев Диакон – один из крупнейших византийских авторов второй половины X века.В десяти книгах своей «Истории» он описал современные ему события внутренней и в особенности внешнеполитической жизни империи. Его повествование охватывает преимущественно 959 – 976 годы, хотя в ряде экскурсов он сообщает факты, относящиеся к более позднему времени (вплоть до 992 года).Труд Льва Диакона, близкого к придворным кругам и весьма осведомленного автора, – ценный и интересный источник не только по истории Византийской империи, но и Болгарии и Древней Руси: балканские войны киевского князя Святослава в 968 – 971 годах составляют один из основных сюжетов его сочинения.