Зависть - [10]

Это показывало, как много им известно.

Его двухэтажный дом был таким же модным и уникальным, как пенни[17] из семидесятых. Как выяснилось, тогда же в последний раз там меняли обои.

Остановившись у гаража, он слез с мотоцикла и повесил шлем на руль. В этом районе уровень преступности был низок… так что его соседи-садоводы томились от скуки по многим параметрам.

Век прошел через боковую дверь, миновал холл и вошел в кухню. Здесь происходило не так уж много по части кулинарии: у него были лишь пара пустых коробок от пиццы на столе да старые стаканы из «Старбакса»[18], выстроившиеся вокруг раковины. Открытое наполовину письмо и неровная стопка отчетов лежали на обеденном столе. Закрытый на день ноутбук расположился рядом с книжкой купонов «Вэлпэк»[19],которую он никогда не использует, и счетом за кабельное, который еще не истек, но вероятно потеряет полезность, потому что Век лажал со своевременными платежами.

Он всегда слишком занят, чтобы выписать чек или заплатить он-лайн.

Боже, единственное отличие между этим домом и офисом в центре города заключалось в кровати королевских размеров на втором этаже.

И кстати, офицер Рэйли хотела, чтобы он разделся, не так ли?

Выудив мусорный мешок «Glad» из шкафа под раковиной, он поднялся наверх с мыслью, что придется нанять домработницу для уборки раз в неделю, иначе по углам расползется паутина, а пыльные кролики откроют клинику ЭКО[20] под диваном. Но это жилище — не его дом, и никогда им не будет. От «Пайн-Сол» и «409»[21] четыре раза в месяц дом не станет уютней.

Но, по крайней мере, у случайных цыпочек, которых он приведет сюда, будет сносное место, где они смогут потом одеться.

Его спальня располагалась в передней части дома, в ней были лишь большая кровать и письменный стол. Век быстро избавился от ботинок, носок и брюк. То же самое с водолазкой. А снимая черные боксеры, он отказывался думать о том, что офицер Рэйли будет держать их в руках. Просто не вдавался в эти мысли.

Зайдя в ванную, он включил душ, и, ожидая, пока вода нагреется, встал перед зеркалом над раковиной. Его не отвлекало отражение… Век прикрыл зеркальную поверхность пляжным полотенцем в день своего заезда в дом.

Он не был большим поклонником зеркал.

Подняв руки, он вытянул их ладонями вниз. Потом встряхнул. Посмотрел под ногтями.

Казалось, что его тело — как и разум — не давало зацепок. Хотя можно заявить, что отсутствие царапин, крови и следов служили доказательством… и без сомнений, бравый офицер Рэйли заметила и отталкивалась именно от этого.

Блин, второй раз в жизни он попадает в такую ситуацию. А первый…

Нет причин вспоминать об убийстве матери. Не в подобную ночь.

Ступив в душевую кабинку, Век закрыл глаза и позволил струе падать на его голову, плечи и лицо. Мыло. Сполоснуть. Шампунь. Сполоснуть.

Он стоял в душном, влажном жаре, когда почувствовал ветерок: будто кто-то открыл окно над унитазом, порыв воздуха пронесся над верхушкой полиэтиленовой занавески и коснулся его кожи. По вызову тело покрылось «гусиной кожей», мурашки распространились от груди, вниз по ногам и обратно.

Но окно было закрыто.

Именно по этой причине Век убрал стеклянную перегородку в душе и укрыл встроенное зеркало над раковиной. Это — два единственных изменения в доме, и «ухудшение» служило во благо его же рассудку. Он годами брился, не видя своего отражения.

— Убирайся от меня! — сказал он, закрывая глаза и не открывая их.

Сквозняк закружил у его ног, словно порхавшие по его телу руки, поднимаясь все выше, лаская его член, прежде чем обратиться к животу и груди, вверх до шеи… к лицу…

Холодные пальцы зарылись в его волосы…

— Оставь меня в покое! — Он выбросил руку и отодвинул штору в сторону. Когда теплый воздух поприветствовал его, Век обратился внутрь себя, пытаясь выгнать чужака, разорвать связь.

Спотыкаясь, он устремился к столику и уперся на руки, тяжело дыша и ненавидя себя, эту ночь, всю свою жизнь.

Век прекрасно понимал, что при раздвоении личности возможно, что какая-то часть вырвется на свободу и начнет действовать независимо. Больные могли полностью не осознавать действия своего тела, даже если речь шла о насилии…

Когда головная боль снова начала пинать по вискам, как по автомобильным шинам, он с проклятьем принялся вытираться. Потом натянул фланелевую рубашку и спортивные штаны полицейской академии Нью-Йорка, в которых спал прошлой ночью и оставил возле туалета. Он собирался спуститься вниз, когда быстрый взгляд в окно заставил его замереть на месте.

В двух домах вниз по улице была припаркована машина.

Век знал каждый автомобиль в районе, все грузовики, внедорожники, седаны, гибриды, и серые, новенькие американские середнячки не были в том списке.

Однако именно такие немаркированные автомобили использует Колдвеллское отделение полиции.

Рэйли установила за ним слежку. Отличный ход… на ее месте он сделал бы то же самое.

Может, даже собственной персоной.

Спустившись по лестнице, он помедлил у парадной двери, его подмывало выбежать босиком, потому что она — или кто бы ни был в машине — могли обладать инфой с места преступления…

Выругавшись, он отмахнулся от блестящей идеи и направился в кухню. В шкафах должна найтись какая-нибудь еда. Просто обязана.