Затруднение Джареда - [7]

— Все еще пьешь черный? — Спросила Даника, наливая кофе в толстые кружки, после того, как он проигнорировал изысканные чашки в кабинете.

— Да.

Наблюдая, Джаред прислонился к стойке. Мужчина не сводил с нее глаз с того самого момента, как открылась дверь. Девушка сменила белый деловой костюм на повседневную одежду: аккуратные джинсы и не по размеру большой, бледно — золотой свитер, с глубоким V — образным вырезом. В обычной одежде и босоножках вместо каблуков Даника показалась ему более хрупкой, и менее отчужденной — но все такой же загадочной — большой кошкой.

Чувствовала ли она что-нибудь? Хотел бы он знать. Клиенты описывала ее как крайне опытную, напористую, искусную — и бесстрастную. Стала ли она столь же невозмутимой и выдающейся, как драгоценные камни, которые знала так хорошо?

Или все чувства вытравлены?

Вместо того, что бы передать кружку, Даника толкнула кофе через мозаичную стойку к Джареду, а себе добавила сливки и сахар. Все ее внимание казалось было обращено к делу, и если она и чувствовала взгляд, он ее не волновал. Когда кофе был размешан, она взяла кружку и вернулась в гостиную.

Джаред опять пошел следом. Молчание между ними не очень-то снимало напряжение, но он понял, что не может разговаривать о пустяках. О чем она думает? Что чувствует? Обескуражило ли её то, что они встретились после стольких лет?

Джаред задумался, а что если она позаботилась о том, чтобы не встречаться с ним раньше, даже не смотря на работу, которая хотя бы раз в десятилетие, могла свести их в одно место, … а может даже и чаще. Она позаботилась об этом или нет? Намеренно ли избегала возможности работать с ним, или именно он делал все, что бы не встретиться с ней?

На протяжении всех этих лет ничего не чувствовала к нему, или ей было все равно?

Он должен был получить ответы. Они сводили его с ума. Даже когда сегодня утром Джаред вышел из здания, он знал, что вернется посмотреть ей в глаза. И хотя спустя несколько часов ему удалось восстановить часть самоконтроля, одно он понял очень хорошо — именно Даника была причиной потери самообладания.

Джаред смотрел, как она, вглядываясь в вид за окном, встала у стеклянной стены, и последний луч заходящего солнца коснулся ее волос, окрасив их в цвет огня. Это особенно обнажало ее личность, подумал Джаред. В темной неподвижности и невозмутимости сверкнул оттенок страсти. Но только оттенок. Даника слишком контролировала себя, чтобы показать свои эмоции остальным.

— Как ты жила Дани? — Джаред хотел спросить не это, но, по крайней мере, это было началом.

— Отлично, — полуобернувшись, она посмотрела через плечо. Выражение лица было таким же ничего не выражающим, как и ответ. Потом пожала плечами. — Теперь я живу в Нью-Йорке, или, по крайней мере, у меня там квартира. Кажется, что большую часть своей жизни я провела в самолете.

— Значит, тебе нравится все время путешествовать. — Джаред почувствовал примесь горечи в своем замечании, но не смог ничего с этим поделать. В какое-то мгновение, он мог поклясться, что увидел вспышку боли в темном сиянии глаз, но она исчезла так же, быстро как и появилась, и мужчина решил, что, скорее всего это ему показалось.

— Думаю, мы оба знаем, что это только отговорка. — Даника на какое-то время замолчала. — Ты только за этим возвратился, Джаред? Вытащить прошлое на свет?

— Может мне интересно. — Он знал, что резкий голос не стыкуется со скучным предположением, но все равно продолжал, потому что должен был. И не важно, что он отдавал за это. — Прошло десять лет. Даниеля нет. И ты уже выросла Дани. Так что скажи мне. Как это все случилось? Он выиграл? Папочка вырастил свою крошку, какой хотел?

Даника подошла от окна к камину, а не к нему, словно хотела больше тепла, чем могло ей дать ее кофе или умирающее солнце. Остановилась у мраморной полки, поставила на нее кружку и остановилась. Взгляд девушки застыл на пламени.

— Выиграл. Ты всегда так говоришь, вы оба так говорили. Словно это игра, соревнование…

Странная усталость в ее голосе тронула что-то внутри, но Джаред уже давно был слишком зол, чтобы отреагировать. Он резко бросил:

— Предполагается, что это был брак. Наш брак. Но ты была слишком обременена званием дочери, и у тебя не оставалось времени, что бы назваться женой.

— Не надо.

Он не обратил внимания на невнятную просьбу. Ставя свое ненужно кофе на стол, Джаред резко двинулся вперед, но когда до девушки оставался шаг, остановился и навис над ней. Даника выглядела такой чертовски хрупкой и беззащитной. И это рассердило его еще больше. Ее вид заставлял чувствовать себя полным ублюдком, который опустился до крика, но он не мог остановиться. Горечь и разочарование внутри требовали выхода.

Джаред вспомнил, так это было и прежде. Ее большие, обиженные, ничего не понимающие глаза, смотрели на него, а голос с надрывом просил понять долг, которой она чувствовала перед отцом. Она дрожала, но не отворачивалась от его чувства яростной обиды, не волновалась даже в возбуждении, потому Даниэль не переносил того, кто бы суетился вокруг, и избавил дочь от беспокойных манер еще до того как она стала подростком.