Не успев открыть глаза, Райли Крейн осознала две вещи. Ее голова пульсировала от боли, и она чувствовала запах крови.
Не то, что бы и то, и другое было таким уж необычным.
Следуя инстинкту и опыту, она лежала совершенно неподвижно, закрыв глаза, пока не уверилась в разумных пределах, что совершенно проснулась. Она лежала на животе, вероятно, на кровати. Возможно, в своей собственной. На одеялах или, по крайней мере, не прикрывшись.
Одна.
Она приоткрыла глаза только, чтобы оглядеться. Смятые простыни, подушки. Решила, что всё-таки, это ее смятые простыни и подушки. Ее постель. Комод, на котором, как обычно, стоит лампа, неаккуратно сложенная стопка книг, и будильник.
Судя по красным цифрам, было два часа дня.
Ладно, вот это необычно. Она никогда не просыпала и никогда не спала днем. К тому же, хотя и головная боль, и запах крови для нее не были чем-то из ряда вон выходящим, но вместе они наполнили ее тревогой.
Райли попыталась что-то услышать, и ее нервозность возросла, когда она поняла, что слышит лишь на «обычном» уровне. Слабый шум кондиционера. Глухое громыхание и шум прибоя на пляже. Крик чайки, пролетающей над домом. То, что обычный слух воспринимает автоматически, без дополнительного сосредоточения и концентрации.
И больше ничего. Сколько бы она ни пыталась, но не могла услышать внутренний пульс дома, созданный из воды в водопроводе и электричества, гудящего в линиях электропередач, и едва различимого движения и потрескивания с виду твердого дерева и камня, когда ветер дул с океана прямо на здание.
Она этого услышать не могла. И это было скверно.
Рискнув, Райли поднялась на локте, а потом засунула правую руку под подушки. А… по крайней мере, оно было там, где и должно было быть. Ее рука сомкнулась на придающем ей уверенность оружии, и она вытащила его, чтобы быстро осмотреть.
Обойма на месте, пистолет стоит на предохранителе, затвор не передернут. Она автоматически достала обойму, проверила, не пустая ли она, и потом вставила на место. Затем дослала патрон в патронник. Она действовала быстро и слаженно, сказывались годы практики. Она чувствовала себя хорошо с оружием в руках. Это было правильно.
Но что-то другое было не так.
Она теперь не только чувствовала, но и видела кровь. Та была на ней.
Райли одним движением перекатилась и села, с опаской осматривая спальню. Ее спальню, она поняла это, ощущая чувство уверенности: она там, где ей следовало быть. Ей эта комната знакома. И тут, кроме нее, никого не было.
Ее голова заболела еще сильнее от резких движений, но она не стала обращать внимание, рассматривая себя. Рука, держащая оружие, была заляпана кровью, и когда она переложила оружие в другую руку, то увидела, что та тоже в крови. Кровь была на ее ладонях, тыльной стороне рук, предплечьях и даже под ногтями.
Насколько она могла судить, крови не было ни на одеялах, ни на подушках. Что означало, что та на ее руках высохла до того, как она, не раздеваясь, упала на постель и заснула. Или отключилась. В любом случае…
«Иисус Христос».
Кровь на ее руках. Кровь на светлой футболке. Кровь на ее поношенных джинсах.
Много крови.
«Ее ранили?» Она не чувствовала ничего, кроме пульсирующей головной боли. Но она всё еще испытывала холодный, растущий страх, потому что тот факт, что она оказалась покрыта кровью ничего хорошего сулить не мог, каким бы живым она не обладала воображением.
Она, немного напряженно, сильно дрожа, встала с кровати и босиком вышла из спальни. Быстро, но осторожно она осмотрела помещения, чтобы увериться, что она одна, и нет никакой непосредственной угрозы. Вторая спальня была безупречно чистой и, казалось, ею давно не пользовались, что, вероятно, было правдой: у Райли редко появлялись гости, которым нужна была вторая спальня.
Она быстро проверила дом, в основном состоявший из открытого пространства, бывшего кухней, столовой и гостиной. Чисто, немного не прибрано, повсюду разбросаны книги, журналы, газеты, CD и DVD диски. Обычное дело в повседневной жизни.
Похоже, что она превратила обеденный стол в рабочее пространство, так как коврики под тарелки были сдвинуты в сторону, а сумка для ноутбука лежала на одном из стульев. Компьютера на столе не было, поэтому, очень вероятно, что она не работала на нем в последнее время.
Двери были закрыты и заперты на замок. Окна также были закрыты и заперты на замок, а летом на побережье Южной Каролины становилось жарковато.
Она была одна.
Тем не менее, Райли вошла в ванную с оружием, проверила, нет ли кого за занавеской в душе, прежде чем закрыла дверь, оказавшись в довольно замкнутом помещении. Потом она снова испытала шок, посмотрев в зеркало над раковиной.
Ее лицо было также покрыто высохшей кровью, пятнами выделяющейся на щеке. Кровь была и в светлых волосах. Много крови.
— Дерьмо.
Ее желудок перевернулся, и она замерла на мгновение, закрыв глаза, пока тошнота не отступила. Потом она положила оружие на туалетный столик и разделась догола.
Она проверила каждый дюйм своего тела и не нашла ничего. Никаких ран, даже царапины. Это была не ее кровь.
Это должно было ее успокоить. Но не успокоило. На ней была чужая кровь. Что вызывало беспокоящие, возможно даже пугающие вопросы.
