Затор на двадцатом - [31]
Он долго стоял молча, наконец выпрямился и сказал:
— Идут челны!
— Идут! — повторили ребятишки.
И все в этот момент увидели, что челны, которые до этого словно точки мелькали на озере, теперь один за другим направляются к берегу.
— Идут, идут челны! — заговорили девушки, проворно выскакивая на берег.
Подростки готовы были броситься навстречу челнам, даже пожилые рыбаки пришли к озеру.
Челны быстро приближались. Уже можно было не только увидеть людей, но и узнать их.
Прошло еще несколько минут, и челны один за другим стали носами ударяться в берег. Их подхватывали десятки рук, подтягивали к сухим местам и закрепляли у столбов.
С первого челна ловко соскочил бригадир комсомольской бригады Янка Наруть, за ним медленно вылез Антось Ивашкевич.
В челнах трепетала рыба — нарочанская селява, белорусские сельди.
— Одна мережа была совсем порожняя, — сообщил Янка.
— Опять! — послышались голоса.
— Стеречь надо!
— Поймать вора!
Антось чувствовал, что эти слова бьют его как плети, он не решался поднять глаза, чтоб взглянуть на людей, хотя был твердо уверен, что сегодняшняя кража — не отцовская работа.
Из Наносов шли телеги за рыбой, на передней ехал сам кладовщик.
— Рыбу сгружайте на подводы и везите на склад, — приказал ему Сымон Наруть, — и на этих же подводах отвезем в Купы.
Он позвал Янку и Антося и пошел вперед. Шел он быстро, парни едва поспевали за ним. Заметив это, Сымон замедлил шаг.
— Значит, одна мережа снова была порожняя? — спросил он.
— Подчистую кто-то обобрал, дядя Сымон… — добавил Антось.
— Так.
— Только, дядя Сымон… это не его работа. Это не он.
— Про кого ты говоришь?
— Понятно — про кого. Про отца.
— А я разве говорю, что это его работа?
— Нет. Но вы думаете. А мы с Янкой целую ночь за ним следили.
— Возле хаты? Ну, я это знаю.
— Он из хаты никуда не выходил.
— За вором следят не возле хаты, а там, где он будет красть. Ты не обижайся, Антось, я не говорю, что твой отец вор.
— Дядя Сымон! — горячо заговорил Антось. — А я говорю, что он вор, это так. Прошлой ночью он мережу около Трех сосен очистил.
— Ну там и было всего килограммов пять-шесть, — усмехнувшись, сказал Сымон.
— Эх, дядя Сымон, — вспыхнув, чуть не крикнул Антось. — Я его сам поймаю!.. Я ему вчера все высказал! Он мне тоже кое-что сказал. Не толкай меня в бок, Янка, я все расскажу.
— Мне много говорить не надо, Антось, ты лучше Янке расскажи обо всем. А то, что тебе отец что-то обидное сказал, то и ему, вероятно, от твоих слов было не особенно сладко.
— А я все равно его поймаю!..
— Ну ты больно не горячись, Антось. Тебе за отца обидно — верю, а мне товарища разве не жалко? Как ты думаешь?
— Какого товарища, дядя Сымон?
— Своего товарища. Ну скажем, тебя. Потому мы и поставим охрану. Комсомольскую охрану. Как думаешь, Янка? — спросил он у сына.
— Правильно, тата! — ответил ему Янка.
— Ну вот и выдели на ночь трех человек. И Антося — тоже.
— Я и сам пойду! — обрадовался Янка. — За день отоспимся, правда, Антось?
— Еще как отоспимся за такой день! — ответил Антось и почувствовал, что стало легче на душе.
Подойдя к конторе, Сымон Наруть остановился.
— Идите, хлопчики, отдохните. Если отец дома, Антось, скажи, чтоб пришел ко мне в контору. А если нет, не беспокойся, я его сам найду.
Степан Ивашкевич в это время уже сидел в конторе. Он пришел сюда около часа назад, вдруг остро почувствовав свое одиночество.
Тут и застал его Сымон Наруть.
— А я тебя ищу, Степан, — сказал Сымон, пожимая ему руку.
Эти слова встревожили Степана, и он немного отодвинулся от стола.
— Так вот, я тут…
— А чего же ты отодвигаешься? Придвинься ближе. Придвинься и скажи, чего ты от людей прячешься?
— Почему, Сымон?
— Вот я и спрашиваю: почему?
У Степана забилось сердце. Он покраснел. Но Сымон словно не замечал этого и продолжал:
— Если человек прячется от людей, у него, видно, темно на душе. Боится он людей. Правильно, Степан?
— Я не прячусь от людей, Сымон… А что на озере меня не было, так там мой сын… Сегодня, когда я встал, его уже и след простыл.
— Знаю. Однако и тебе от работы увиливать не следует. Ты в последнее время даже не интересуешься, как идут у нас дела, каков улов рыбы.
— Я не увиливаю, Сымон… Ты меня как работника знаешь?
— Знаю. Вот тебе задание: сегодня повезешь рыбу на сдаточный пункт в Купы. Пошла селява, Степан!
— Пошла! Давно так не шла!
— Сегодня особенно богатый улов. Вот ты его и повезешь. Ответственным.
— Браточек, Сымон! — вскочив с места, воскликнул Степан.
— Ответственным, Степан, ты учти это. Это я не от себя так говорю: партийная организация назначила тебя ответственным.
— Поверь, Сымон! Сдам до одной рыбки.
— Заранее верю. Сегодня рыбаки заметили: одна мережа была не только вытряхнута, но и порезана.
Степана бросило в жар от этих слов.
— Сымон, поверь мне! Не я…
— А кто же говорит, что ты!
Степан помолчал, склонив голову, не решаясь поднять глаза на Сымона. Потом заговорил, превозмогая стыд:
— Я знаю, ты думаешь, что это я. Было, не таюсь перед тобой, было. Но сегодня не я. Разве же я такой!.. Нет, Сымон, не такой я.
— Чудак ты, Степан. Если б мы были уверены, что это ты, по голове бы тебя не погладили.
Книга — о событиях Великой Отечественной войны. Главный герой — ветеран войны Николай Градов — человек сложной, нелегкой судьбы, кристально честный коммунист, принципиальный, требовательный не только к себе и к своим поступкам, но и к окружающим его людям. От его имени идет повествование о побратимах-фронтовиках, об их делах, порой незаметных, но воистину героических.
Зима. Степь. Далеко от города, в снегах, затерялось местечко Соленая Балка. В степи возвышается буровая вышка нефтеразведчиков, барак, в котором они живут. Бригадой буровиков руководит молодой мастер Алексей Кедрин — человек творческой «закваски», смело идущий по неизведанным путям нового, всегда сопряженного с риском. Трудное и сложное задание получили буровики, но ничего не останавливает их: ни удаленность от родного дома, ни трескучие морозы, ни многодневные метели. Они добиваются своего — весной из скважины, пробуренной ими, ударит фонтан «черного золота»… Под стать Алексею Кедрину — Галина, жена главного инженера конторы бурения Никиты Гурьева.
В сборник вошли созданные в разное время публицистические эссе и очерки о людях, которых автор хорошо знал, о событиях, свидетелем и участником которых был на протяжении многих десятилетий. Изображая тружеников войны и мира, известных писателей, художников и артистов, Савва Голованивский осмысливает социальный и нравственный характер их действий и поступков.
Валентин Родин окончил в 1948 году Томский индустриальный техникум и много лет проработал в одном из леспромхозов Томской области — электриком, механиком, главным инженером, начальником лесопункта. Пишет он о простых тружениках лесной промышленности, публиковался, главным образом, в периодике. «Весна Михаила Протасова» — первая книга В. Родина.
Илья Зиновьевич Гордон — известный еврейский писатель, автор ряда романов, повестей и рассказов, изданных на идиш, русском и других языках. Читатели знают Илью Гордона по книгам «Бурьян», «Ингул-бояр», «Повести и рассказы», «Три брата», «Вначале их было двое», «Вчера и сегодня», «Просторы», «Избранное» и другим. В документально-художественном романе «Под жарким солнцем» повествуется о человеке неиссякаемой творческой энергии, смелых поисков и новаторских идей, который вместе со своими сподвижниками в сложных природных условиях создал в безводной крымской степи крупнейший агропромышленный комплекс.
Русский солдат нигде не пропадет! Занесла ратная судьба во Францию — и воевать будет с честью, и в мирной жизни в грязь лицом не ударит!