Заточенная в Золотой Клетке - [47]

Эдвард обхватил лицо Беллы ладонями, стер слезы со щек большими пальцами, ласково посмотрел на нее и повторил свое обещание:

— Я любого, кто причинил тебе боль, любого кто заставил тебя плакать или страдать или собирается, сотру в порошок!

Белла улыбнулась, сквозь слезы. Ей было приятно слышать это, но главное, она верила в это!

Жаль, что Эдварду не придется помогать, она не сможет рассказать о своей беде, жаль, он так отчаянно пытается быть для неё настоящим другом, помогать ей, оберегать её и заботиться о ней, а она отталкивает его, скрывая свою мрачную историю. Ну ничего, она справится, она ведь сильная!

А ей хотелось быть, иногда, слабой. Но теперь она — девочка без семьи, без дома, с неизвестным будущим, со страшным и опасным прошлым. Она должна держаться, никому не нужны ее мучения, не интересны. Так она считала. Она даже не догадывалась, что для Эдварда она — все. Что для него нет никого дороже Беллы.

Она относилась доверчиво только к родной матери. Никто, кроме Рене, не заботился о ней, любая другая забота, воспринималась настороженно, потому, что она знала, как жестоки могут быть люди, даже родной отец… Матери больше нет. Эдвард — единственная ее защита. Он заботится о ней… Ему можно доверять.

Или нет? Она его плохо знает…

Пока эти мысли пробегали в её голове, Белла продолжала улыбаться и плакать одновременно. Эдвард тоже улыбнулся и снова вернул её в свои объятья.

Белла сделала глубокий вдох-выдох, чтобы успокоиться и лучший запах в мире заполнил её легкие. Как она могла не обращать внимание на запах, исходящий от Эдварда? Он пахнет лучше любого, самого дорогого парфюма. Это природный запах? Значит, дар богов? Или этот запах чувствует лишь она одна? Что-то такое она читала когда-то… Тогда, боги знали, что они встретятся? Получается, что все предначертано…? Ну что за сумбур в голове?

— Пойдем в парк, а вернемся, этой кровати не будет, — шепнул ей на ухо Эдвард. Белла сдавлено кивнула, отстраняясь от него. Как и в прошлый раз, он тут же почувствовал потерю. Чтобы изменить ощущение пустоты, он решил взять Беллу за руку.

С ободряющей улыбкой Каллен протянул Белле руку. Она быстро вытерла тыльной стороной ладони слезы, немного опасливо посмотрела на него, но все же вложила свою ладошку в его. Белла, чуть, вздрогнула от прикосновения, по телу будто электрический ток пробежал,… но это были приятные ощущения, о которых Белла раньше и понятия не имела. Поэтому, покрепче взявшись за руку Каллена, она последовала за ним.

На ходу, не выпуская руки своей маленькой девочки, Эдвард остановил какую-то горничную, указал ей на дверь Беллы и что-то сказал. Девушка была так увлечена своими мыслями и попытками справиться с последствиями долгого плача, что пропустила их разговор. Судя по всему, Эдвард велел убрать из её комнаты эту злосчастную кровать. Что же, тем лучше!

Наконец, свежий воздух ударил Белле в лицо, остужая горячие слезы, и она расслабилась. Видимо, Эдвард это почувствовал, потому что обернулся на неё с улыбкой.

Белла не хотела вспоминать прогулку по этому саду с Элис. Она решила, что та веселая прогулка не сравнится с этой. Нет ничего лучше, нежели сегодняшний момент, сегодняшняя прогулка с Эдвардом. Они только что вышли на улицу а она уже боялась возвращения в свою золотую клетку.

Будто бы дрессированная канарейка, она жила в этом особняке — её отпускали на волю и возвращали через пару часов. Совсем недавно, никто не считался с ее мнением, ей поговорить было не с кем! Теперь, все изменилось и она ведет более или менее нормальный образ жизни.

Этот человек, который держит ее за руку, ведет по красивым дорожкам сада, стал её спасением, но также был её личным проклятием, причиной ее присутствия здесь… Иногда она вспоминала, как это было, свою боль и страх при виде Каллена.

Теперь он был довольно милым и казался очень хорошим человеком.

Иногда, заглядывая в его изумрудные глаза, она видела там огоньки грусти. Почему-то, в такие минуты, ей было жаль его, хотелось добраться до этой грусти, и вырвать с корнями из его души.

Эдвард вел её по саду, потом по аллеям парка, по вымощенной камнями дороге. Высокие раскидистые дубовые и кленовые деревья были поистине прекрасны в эту пору года.

Кажется, Эдвард не собирался останавливаться, вел куда-то, куда знал только он. Каллен подбирался все ближе к заветной аллее с небольшим тупичком, место, которое считал лучшим на свете… Он бывал там с Изабеллой… и на миг, у него мелькнула мысль развернуться, но вспомнив счастливые мгновенья, проведенные там с другой Изабеллой, он решил, что она будет только рада, что он опять счастлив. Ведь она любила его… И он любил её, больше жизни, больше всего на свете!

Может быть, это Белль послала ему эту девушку, это сокровище с таким же, как у себя именем, чтобы спасти его?

— Нам долго ещё идти? — спросила, раскрасневшаяся от прогулки Белла, и наслаждающаяся свежим воздухом.

— Устала? — заботливо спросил Эдвард, обернувшись, и лукаво подмигнув девушке.

— Вовсе нет! — возмущенно отозвалась она, чем заставила его рассмеяться.

— Тогда мы пришли, — хмыкнул Каллен. Он подвел девушку за раскидистое дерево и, отпустив руку Беллы, слегка подтолкнул её вперед. Эдвард спешил показать, еще, неизведанное ею, но дорогое его сердцу, райское место в его доме, в его саду, в его парке… в его жизни…