Запретная любовь - [28]

Эта идиллическая картина совершенно не вязалась с тем прагматичным миром, в котором Кэллен проводил большую часть жизни! Мередит физически ощущала, как он оттаивает душой, возвращаясь домой.

Кэллен припарковал машину. Дети весело помахали ему руками.

— Привет, ребята! — крикнул Кэллен и направился к ним.

Детей было много — не меньше десятка: должно быть, дети Кэла пригласили к себе друзей. Но, подойдя ближе, Мередит без труда узнала отпрысков Доу. Все трое — Мэри Эллен, Джули и Энди, припомнила Мередит, — были очень похожи на отца.

Кэллен церемонно представил Мередит детям. Все трое уставились на нее, открыв рты, словно увидели инопланетянку.

— Мы вместе с Мередит проводим рекламную кампанию, я рассказывал вам о миссис Уитмен, — объяснил он. — Позади Чикаго, Миннеаполис и Лос-Анджелес. А на следующей неделе мы летим в Европу.

Ребята молчали, переваривая эту информацию. Наконец Энди спросил с подозрением:

— Вы — новая папина подружка?

Мередит растерянно улыбнулась, но Кэллен счел нужным одернуть сына:

— Энди! Ты прекрасно знаешь, что таких вопросов не задают!

— Тогда кто вы такая? — настаивал мальчик.

Пес принес мяч и положил к его ногам, но Энди даже не взглянул на своего любимца. Как видно, допрашивать Мередит ему было куда интереснее, чем играть с собакой.

Девочки молчали, но слушали с нескрываемым интересом.

— Видишь ли, я замужем. Мы с твоим папой просто работаем вместе. Мой муж — доктор, — ответила Мередит, довольная тем, как ловко ей удалось отвести от себя подозрения.

— Доктор? — повторил Энди. — А детей он лечит?

— Конечно. Он — хирург-травматолог, спасает людей, попавших в аварии.

— А я однажды грохнулся с велосипеда и руку сломал! — гордо сообщил Энди. По-видимому, он проникся к ней доверием.

— Больно было, наверное, — посочувствовала Мередит.

— Ага. А дети у вас есть?

— Пока нет, — ответила Мередит, сама не понимая, почему в голосе ее послышались виноватые нотки.

Сестры Энди продолжали молча ее рассматривать. Их пристальный взгляд смущал Мередит: она чувствовала, что девочки видят в ней угрозу семейному благополучию.

— Через несколько часов я улетаю к себе домой — в Нью-Йорк, — сообщила она, желая показать, что никакой опасности для их благополучия она не представляет. — Вот заехала ненадолго познакомиться с вами. Ваш папа много рассказывал о вас.

Кэл взял Мередит под руку и повел прочь, под тихую сень многолетних буков. Друзья ребят скоро разошлись, а дети пошли в дом, чтобы переодеться к ужину.

— У тебя красивые дети, — искренне заметила Мередит. — И очень похожи на тебя. Я сразу поняла, кто из ребят — твои.

— Шарлотта всегда твердила, что Энди — точная моя копия. А вот девочки похожи на мою мать. Может быть, поэтому Шарлотта так и не смогла их полюбить.

«Едва ли только поэтому, — подумалось Мередит. — Можно ли полюбить нежеланных детей, детей, рожденных от нелюбимого?»

— Они не привыкли, чтобы я водил домой гостей. Своих приятельниц я обычно им не показываю.

— Почему? — удивленно спросила Мередит. Теперь-то она поняла, почему дети были так удивлены ее появлением.

— Потому что это не их ума дело, — твердо ответил Кэл. — Если я заведу серьезный роман, то, конечно, познакомлю свою подругу с детьми. Но пока что такой необходимости не было.

Восемь лет — и ни одного серьезного романа! Теперь Мередит уверилась, что прежние ее предположения были справедливы: измена жены оставила в душе Кэла незаживающий след. Страшась нового предательства, он избегал серьезных отношений с женщинами, позволяя себе лишь ни к чему не обязывающие связи.

Они еще немного посидели в саду, наслаждаясь благоуханной вечерней прохладой, а затем Кэл провел Мередит в гостиную — просторную, со вкусом обставленную комнату с великолепными картинами на стенах.

Через несколько минут экономка объявила, что ужин готов. Тут же, словно по сигналу, в дверях показались дети и снова молча уставились на Мередит. Ее уже начали раздражать эти пристальные взгляды: она чувствовала себя словно в зоопарке. «Интересно, что они обо мне думают?» — эта мысль не выходила у нее из головы. Кэллен встал и подошел к детям.

— Ну, как у вас дела в школе? — бодро спросил он.

— Ненавижу школу, — проворчал Энди, но без особого подъема.

Джули неохотно заметила, что ей понравилась новая учительница. Мэри Эллен молчала.

Все вместе прошли в столовую и заняли свои места за большим столом.

— Ты, наверно, уже учишься в старших классах? — спросила Мередит у Мэри Эллен. Ей хотелось расположить девочку к себе.

— Я в восьмом, — мрачно буркнула Мэри Эллен. Мередит удивилась тому, как не похожа эта мрачная надутая девица на своего добродушного, всегда улыбающегося отца. Мэри Эллен могла бы быть очень хорошенькой, но ей не хватало мягкости и обаяния. Казалось, девочка сознает свою непривлекательность и от этого страдает и злится еще сильнее. Интересно, подумала Мередит, всегда ли она такая? Или все дело в том, что сегодня отец привел в дом незнакомую женщину и она не знает, как вести себя в этой новой ситуации.

Ужин прошел напряженно. Дети молчали, Кэллен делал вид, что ничего не замечает, а Мередит из кожи вон лезла, стараясь вовлечь их в беседу. Это было не так-то легко: с детьми она всегда чувствовала себя неловко, не зная, о чем с ними говорить, а эти трое к тому же ясно давали понять, что разговаривать с ней не собираются. И от Кэллена помощи было немного: он и сам в такой ситуации оказался впервые.