«Запомните меня живым». Судьба и бессмертие Александра Косарева - [86]
Что мог сделать Косарев, если Общество старых большевиков никак не относилось к комсомолу? За исключением того, что в тридцатые годы большевики по просьбе Косарева выступали перед комсомольцами, присутствовали при приеме в комсомол.
Все они были арестованы. Либо сразу, либо чуть позже, в 1938–1939 годах.
Сталин всё помнил, Сталин не забывал.
Ликвидацией Общества занималась комиссия во главе с Ежовым.
Старые большевики, политкаторжане протестовали против внутрипартийного террора как могли. Лобов, самый заметный и активный из них, умер от сердечного приступа во время следствия. Остальные сгинули, часто неизвестно где.
Впрочем, мы-то с вами теперь знаем где! В Бутово, где же еще! На полигонах! В «Коммунарке», где экскаватор «Комсомолец» старательно присыпал их тела московской глиной!
Потом стали подбираться к комсомольцам и молодежи.
В НКВД давно уже, с декабря 1934-го, января 1935-го, поступали донесения от информаторов весьма неутешительного свойства. После убийства Кирова стали говорить о возможности убийства Сталина и даже о планах этого убийства.
Но это были никакие не подпольщики. Это были молодые любители, которым нравилось потрепаться перед девушками после рюмки-другой. Люди из НКВД успевали их расстреливать, как водится у них, без суда.
В 1937 году и члены политбюро, и сам Сталин все чаще намекали Косареву о необходимости чисток в комсомоле. Косарев обещал предпринять «самые решительные действия». Разумеется, так долго продолжаться не могло, и близкий ему Андреев не раз приватно говорил: держи в курсе ЦК партии, пиши отчеты, бойся Молотова, никогда не цепляйся со Шкирятовым и Кагановичем — отомстят.
Как видим, в чистках нет никакой паранойи: режим был обязан защитить себя от оппозиции. В рамках своей конструкции. Так он был задуман. А уж в конце июня в Кремле открыто объявили о реорганизации комсомола «с целью устранения из него врагов партии».
Все эти меры, весьма, надо сказать, продуманные, усилили позиции Сталина. И он навалился на Украину. В лучших традициях этого волчьего режима.
Косарев даже о новостях, которые касались напрямую его организации, узнавал не с Лубянки, и уж тем более не из Кремля, — с ним не советовались! — а из партийных газет с опозданием примерно на сутки.
Так он из «Правды» узнал, что 21 июля ударили по украинскому радио, 22-го — объявили врагом народа секретаря ЦК комсомола Украины Клинкова.
Поехал наш Александр Васильевич на пленум ЦК комсомола Украины, который был созван вовсе не по его инициативе. В Киеве Хрущев, которому Косарев всегда был симпатичен, как «наш рабочий парень», отозвал моего дедушку в сторонку и говорит:
— Саша, послушай, я знаю твой взрывной характер! Ты будешь в президиуме. Что бы ни происходило, не критикуй, не лезь, лучше молчи!
— Это вы лично меня об этом просите? — поинтересовался Косарев.
— Нет, не я лично! — жестче отвечал Хрущев. — Это мнение ЦК партии!
Имя Косарева, имена начальства из Москвы авторы экзекуции не трогали. Но высказались вполне конкретно: «Центральный комитет компартии Украины несет полную ответственность за то, что творится в руководстве комсомола Украины. Трудно понять, как люди терпели подрывную работу врага среди молодежи?»
Нам нужны свидетели, очевидцы, участники. Особенно такие высокопоставленные, как Вячеслав Михайлович Молотов. Его имя я впервые услышала на патефоне, с виниловой пластинки у подруги: там казачий хор поет «Величальную». Музыка В.Захарова, слова, естественно, М.Исаковского.
В этой мантре 1940 года очень много про алкоголь. Ну вот, в частности:
А заканчивается «Величальная» вот как:
Так вот про 1937 год, который изуродовал страну и убил миллионы ее граждан, этот «гений и всей страны избранник» уже в 1970 году рассуждает так, что за каждым словом слышится лязг передергиваемых затворов комендантского взвода и клацанье крокодильих зубов:
«1937 год был необходим. Если учесть, что мы после революции рубили направо-налево, одержали победу, но остатки врагов разных направлений существовали, и перед лицом грозящей опасности фашистской агрессии они могли объединиться.
Мы обязаны 37-му году тем, что у нас во время войны не было пятой колонны.
Ведь даже среди большевиков были и есть такие, которые хороши и преданны, когда все хорошо, когда стране и партии не грозит опасность. Но, если начнется что-нибудь, они дрогнут, переметнутся.
Я не считаю, что реабилитация многих военных, репрессированных в 37-м, была правильной. Документы скрыты пока, со временем ясность будет внесена. Вряд ли эти люди были шпионами, но с разведками связаны были, а самое главное, что в решающий момент на них надежды не было.
Тут Сталин взял на себя, главным образом, всё это трудное дело, но мы помогали правильно. Правильно. И без такого человека, как Сталин, было бы очень трудно. Очень. Особенно в период войны. Дружности не было бы уже. Расколы. Кругом — один против другого, ну что это?»
Может этот теоретик экзекуций изменил свое мнение, старея? Да ничуть не бывало!
На основе подлинного материала – воспоминаний бывшего узника нацистских концлагерей, а впоследствии крупного американского бизнесмена, нефтяного магната, филантропа и борца с антисемитизмом, хранителя памяти о Холокосте Зигберта Вильцига, диалогов с его родственниками, друзьями, коллегами и конкурентами, отрывков из его выступлений, а также документов из фондов Музея истории Холокоста писатель Джошуа Грин создал портрет сложного человека, для которого ценность жизни была в том, чтобы осуществлять неосуществимые мечты и побеждать непобедимых врагов.
Повествование описывает жизнь Джованны I, которая в течение полувека поддерживала благосостояние и стабильность королевства Неаполя. Сие повествование является продуктом скрупулезного исследования документов, заметок, писем 13-15 веков, гарантирующих подлинность исторических событий и описываемых в них мельчайших подробностей, дабы имя мудрой королевы Неаполя вошло в историю так, как оно того и заслуживает. Книга является историко-приключенческим романом, но кроме описания захватывающих событий, присущих этому жанру, можно найти элементы философии, детектива, мистики, приправленные тонким юмором автора, оживляющим историческую аккуратность и расширяющим круг потенциальных читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Джессика Стоядинович, она же Стоя — актриса (более известная ролями в фильмах для взрослых, но ее актерская карьера не ограничивается съемками в порно), колумнистка (Стоя пишет для Esquire, The New York Times, Vice, Playboy, The Guardian, The Verge и других изданий). «Философия, порно и котики» — сборник эссе Стои, в которых она задается вопросами о состоянии порноиндустрии, положении женщины в современном обществе, своей жизни и отношениях с родителями и друзьями, о том, как секс, увиденный на экране, влияет на наши представления о нем в реальной жизни — и о многом другом.
Сергей Соколов – бывший руководитель службы безопасности Бориса Березовского, одна из самых загадочных фигур российского информационного пространства. Его услугами пользовался Кремль, а созданное им агентство «Атолл» является первой в новейшей истории России частной спецслужбой. Он – тот самый хвост, который виляет собакой. Зачем Борису Березовскому понадобилась Нобелевская премия мира? Как «зачищался» компромат на будущего президента страны? Как развалилось дело о «прослушке» высших руководителей страны? Почему мама Рэмбо Жаклин Сталлоне навсегда полюбила Россию на даче Горбачева? Об этом и других эпизодах из блистательной и правдивой одиссеи Сергея Соколова изящно, в лучших традициях Ильфа, Петрова и Гомера рассказывает автор книги, журналист Вадим Пестряков.
Впервые выходящие на русском языке воспоминания Августа Виннига повествуют о событиях в Прибалтике на исходе Первой мировой войны. Автор внес немалый личный вклад в появление на карте мира Эстонии и Латвии, хотя и руководствовался при этом интересами Германии. Его книга позволяет составить представление о событиях, положенных в основу эстонских и латышских национальных мифов, пестуемых уже столетие. Рассчитана как на специалистов, так и на широкий круг интересующихся историей постимперских пространств.
Впервые в серии «Жизнь замечательных людей» выходит жизнеописание одного из величайших святых Русской православной церкви — преподобного Серафима Саровского. Его народное почитание еще при жизни достигло неимоверных высот, почитание подвижника в современном мире поразительно — иконы старца не редкость в католических и протестантских храмах по всему миру. Об авторе книги можно по праву сказать: «Он продлил земную жизнь святого Серафима». Именно его исследования поставили точку в давнем споре историков — в каком году родился Прохор Мошнин, в монашестве Серафим.