Запланированное поражение и Катынь - [5]

Эти события будут рассмотрены в следующем параграфе.

6.3. Загадки начала войны

Ранним утром 22 июня 1941 года нападение Гитлера состоялось. У Сталина к этому нападению все было полностью готово. Сталинская авиация и артиллерия исчезли, командиры приграничных частей накануне развлекались допоздна в театрах, солдаты крепко спали в казармах, войска не были развернуты, предполье войсками не было занято, УРы к обороне не были готовы, колючая проволока на границе была снята, мосты у границы стояли нетронутые.

Вот какие вопросы по поводу начала войны сформулировал немецкий исследователь П. Карель.

«Но как же тогда объяснить тот факт, что 22 июня 146 немецким дивизиям вторжения, общей численностью 3 000 000 человек, на противоположной стороне границы противостояли 139 советских дивизий и 29 отдельных бригад, численностью 4 700 000 человек? Только на летных полях в Белоруссии дислоцировалось 6000 самолетов ВВС Советского Союза. Значительная часть их, правда, была представлена устаревшими машинами, однако по меньшей мере 1300 или 1500 самолетов были самых новых марок. В то же время Люфтваффе начали кампанию, имея не более 1800 боеспособных самолетов.

Из всего этого напрашивается вывод, что на самом деле русские хорошо подготовились к обороне. Чем же тогда объяснить такое скверное положение дел на границе? Где же разгадка этой тайны?» [205]. П. Карель. «Восточный фронт. Гитлер идет на восток. 1941–1943», т. 1.

«Величина вклада советских разведчиков выявилась в первые недели войны. Когда солдаты 221-й дивизии прикрытия в Ломзе взломали сейф, брошенный командующим 1-й казачьей армией, то обнаружили там карты всей Германии, где были помечены места дислокации групп немецких армий и дивизий. Точность поражала — поставщики сведений не упустили ничего». (Там же).

«Чего еще не хватало Сталину и Генштабу Красной Армии? Кремлю на блюдечке преподносили все секреты Гитлера. Следовательно, Москва могла превратить операцию "Барбаросса", по сути своей основанную на внезапности, в сокрушительное поражение для Гитлера в течение двадцати четырех часов. Предположим, конечно, что Сталин сделал верные выводы из предоставленных ему сведений. Почему же он ничего не предпринял?» (Там же).

Перед самым нападением Германии в войска Красной Армии была отправлена Директива № 1. Смысл ее заключался в одной фразе: «На провокации не отвечать» (см. Приложение B1.3). Такая Директива означала для войск одно — приказ умереть, не оказывая врагу сопротивления. Через несколько часов после нападения последовали одна за другой две новые Директивы № 2 (см. Приложение B1.4) и № 3 (см. Приложение B1.5) с приказом «перейти в наступление», который, в тех условиях неожиданного для войск нападения Германии и полной их неорганизованности и неуправляемости, означал то же самое, что и Директива № 1 — повторный приказ умереть тем, кто еще остался жив. Что еще нужно было Гитлеру для успеха наступления? Ничего. Этих директив было более чем достаточно.

Вот к какой картине потерь привело это предательство руководством СССР своего народа.

«Задача, поставленная перед Вермахтом по плану «Барбаросса» («основные силы русских сухопутных войск, находящиеся в Западной России, должны быть уничтожены в смелых операциях посредством глубокого, быстрого выдвижения танковых клиньев…»), была выполнена уже к середине июля 1941 г. Войска Прибалтийского и Западного военных округов (более 70 дивизий) были разгромлены, уничтожены или взяты в плен. То же самое произошло и с 60 дивизиями, введенными в состав Северо-Западного и Западного фронтов уже в период с 22 июня по 9 июля. Через большую часть укрепрайонов «линии Молотова» и «линии Сталина» немцы прошли, даже не обратив внимания на серые бетонные коробки ДОТов. Через другие — прорвались с боями, продолжавшимися не более двух-трех дней (речь идет именно о прорыве фронта укрепрайона, а не о сопротивлении некоторых гарнизонов, которые удерживали ДОТы Гродненского, Брестского, Осовецкого УРов до 27–30 июня 1941 г.). Противник занял Литву, Латвию, почти всю Белоруссию, форсировал Буг, Неман, Западную Двину, Березину и Днепр. 16 июля немцы заняли Смоленск. Две трети расстояния от западной границы до Москвы были пройдены менее чем за месяц. Войска Юго-Западного фронта в беспорядке отступили за линию старой советско-польской границы, в середине июля 1941 г. танковые части Вермахта заняли Житомир и Бердичев, вышли к пригородам Киева.

Практически вся техника и тяжелое вооружение войск западных округов были потеряны. К 6–9 июля войска Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов потеряли 11,7 тыс. танков, 19 тыс. орудий. Потери авиации уже к концу июля достигли цифры в 10 тыс. самолетов, т. е. превысили исходную численность группировки советских ВВС на Западном ТВД. Особенно тяжелые, практически невосполнимые потери понесли танковые войска. Главная ударная сила Красной Армии — огромные, вооруженные лучшими в мире танками Т-34 и КВ механизированные корпуса — просто растаяла, исчезла, оставив после себя груды брошенных танков, бронемашин, грузовиков и автоцистерн, запрудивших все дороги Литвы, Белоруссии и Западной Украины. Уже 15 июля 1941 г. остатки мехкорпусов были официально расформированы.» [206]. В. Суворов. «Нокдаун 1941. Почему Сталин “проспал” удар?»