Записки тюремного инспектора - [312]

Я решил приобщить к своим запискам список погребенных на этом кладбище, - может быть, он пригодится, если мы вернемся на Родину.

Список похороненных на католическом кладбище в г. Лоборе (Хорватия)

Антон Алексеевич Барановский, врач, умер 15 ноября 1921 г.; Даниил Федорович Коликов - 2 декабря 1921 г.; Дмитрий Николаевич Иове-тич, кадет - 14 декабря 1921 г.; Юлия Сергеевна Тимофеева - 24 февраля

1922 г.; Евгений Яковлевич Шмотков - 31 июня 1922 г.; Иван Федорович Носенко - 5 декабря 1922 г.; Владимир Михайлович Фирсов - 19 января

1923 г.; Евгения Степановна Уманец - 14 ноября 1922 г.; Василий Иванович Коссов - 18 июля 1922 г.; Михаил Константинович Левицкий - 28 июля 1922 г.; Татьяна Федоровна Стрекозова - 17 сентября 1922 г.; Павел Александрович Пашков-Облесимов - 29 сентября 1922 г.; Алексей Никитич Игнатьев - 25 марта 1923 г.; Иосиф Яковлевич Скрипницкий-Скрипченко, поручик - 24 мая 1922 г.; Георгий Александрович Рюмин - 11 июля 1922 г.; Иван Иванович Биязи - 29 мая 1923 г.; Георгий Жибер - 9 декабря 1922 г.;

Михаил Васильевич Максимович-Васильковский - 24 апреля 1923 г.; В. А. Тарасов - 4 мая 1923 г., Тимофей Степанович Боровой - 11 апреля 1923 г.; Александр Маркович Горьковой - 31 марта 1923 г.; Петр Николаевич Малюга - 14 июня 1923 г.; Анатолий Мечиславович Ходасевич - 10 июля 1923 г.; Николай Тихонович Клопов - 10 сентября 1922 г.; Валерия Сергеевна Стерлигова - 7 апреля 1923 г.; Андрей Михайлович Юркин - 7 апреля 1923 г.; Яков Тимофеевич Москаленко - 26 мая 1923 г.; Михаил Никитич Колесников - 3 июля 1923 г.; Яков Иванович Потапов - 12 августа 1923 г.; Прокофий Ефемович Четвериков - 28 августа 1923 г.; Леонтий Николаевич Капустин - 3 ноября 1923 г.; Александр Павлович Лимберг - 21 июля 1923 г.; Евгений Александрович Шмидт - 16 июля 1923 г.; Георгий Евти-хиевич Лобков - 7 июня 1923 г.; Николай Дмитриевич Дикий - 22 июля 1923 г.; Николай Нарцисович Чепурковский - 23 сентября 1923 г.; Виктор Павлович Плужников - 8 октября 1923 г.; Ефим Евстафиевич Охримен-ко - 10 октября 1923 г.; Лидия Васильевна Савицкая -30 ноября 1923 г.; Константин Захарьевич Петров-Джелалиев - 20 декабря 1923 г.; Владимир Валерианович Ролич -20 декабря 1923 г.; Константин Михайлович Любимов - 26 декабря 1923 г.; Василий Ефимович Осташков - 9 ноября 1923 г.; Елена Андреевна Резникова - 9 ноября 1923 г.; Николай Николаевич Степанов - 22 ноября 1923 г.; Вера Куликова - 23 ноября 1923 г.; Петр Семенович Адамовский - 22 января 1924 г.; Зинаида Петровна Голицин-ская - 10 января 1924 г.

* * *

Приезд детей оживил нашу жизнь. Женя и Туся, а с нашей стороны Валя вносили в общий колорит жизни ту атмосферу, которая называется семейною жизнью. Весь вопрос был в том, как встретить праздник Христова Воскресения. И вот Евгения Павловна решила устроить розговен у себя. Было грустно. Ничего не напоминало праздник. Мы были отрезаны от всего мира и знали только по газетам о текущих событиях. Мне всегда было как-то особенно жутко отставать от русских, и я с ужасом думал о предстоящей жизни в селе среди чужого народа, где нет ни одного русского.

В ужасе перед предстоящей неизвестностью была и Духонина. Евгения Павловна часто говорила мне, что не знает, где лучше - там, в советской России, где жилось под гнетом кровавой власти в атмосфере полной разрухи, или здесь, в состоянии полной беспомощности. Несмотря на очень тяжелые условия жизни в России, говорила Евгения Павловна, такой беспомощности она никогда не испытывала. Как бы тяжело там ни приходилось, но всегда там можно найти выход из положения. Там не оставят свои. Там всегда выручат из беды, дадут место, работу или просто поддержат. Здесь можно очутиться в безвыходном положении, и люди останутся безучастными. Там все свои. Здесь же все чужое и, самое главное, чужой язык. Правда, здесь чувствуется душевный покой. И знаешь, что к тебе в комнату никто не ворвется, не арестует, не расстреляют и не поведут в Чека, но во всех прочих отношениях здесь гораздо хуже. Евгения Павловна временами раскаивалась, что приехала.

Как бы там ни было, Пасху мы провели вместе. Евгения Павловна отлично устроила пасхальный стол. Целый день мы с детьми собирали фиалки и светло-желтые примулы, которыми был убран стол и вся комната Духониных. На кухне пеклись куличи, пасха, а накануне мы все за общим столом красили яйца. Дети, конечно, суетились и вымазали в краске не только свои платья, но у Туси оказался даже лиловый нос. Евгения Павловна и Надежда Петровна, как равно и дети, были в белых платьях, нарядные, интересные. Мы также приоделись, и в этом чувствовалась некоторая торжественность. Мы хотели пригласить к столу санитарку Таню и Рыбалку-Гурайского, но они решили кое-кого пригласить и устроиться самостоятельно.

Настроение у всех все-таки было скверное. Гурайский не мог примириться с тем, что мы не услышим заутрени, и потому решил ровно в 12 часов ночи идти на колокольню костела и под трезвон в колокол пропеть «Христос воскресе». Мы не верили, что он окажется таким храбрым, так как в эту часть замка боялись ходить даже днем. Но он оказался храбрее, чем мы думали, и ровно в 12 часов, когда мы уже сидели за столом у Духониных, начал звонить колокол и раздалось громкое пение Гурайского. Мы тотчас вышли во двор. Было темно и моросил дождик. На колокольне стоял Гурайский, освещенный светом лампы, которую держала в руках Таня, и пел своим звучным голосом «Христос воскресе». В руках у него была веревка, которой он трезвонил в костельный колокол.