Записки русского тенора. Воспоминания, заметки, письма - [24]
Когда после революции он приехал (тоже в качестве дьякона) служить в Москву, он пошёл учиться к модному в те годы педагогу по вокалу Василию Васильевичу Осипову, солисту Большого театра, который, если помните, и в моей судьбе принял участие. Тот послушал его и спросил: «Сколько Вам лет?» — «Пятьдесят», — отвечал дядя Коля. «Где же Вы были до сих пор? Я в свои пятьдесят заканчиваю карьеру, а Вы в пятьдесят хотите начинать!» Но всё же заниматься с ним стал и однажды даже выпустил его на сцену в опере — дядя Коля исполнил роль Пимена в «Борисе Годунове» Мусоргского в гастрольном спектакле сборной оперной труппы в Туле. Правда, сам дядя Коля мне говорил: «Понимаешь, привык правой рукой кадилом махать, так в спектакле никак не могу остановиться. Пою „Ещё одно, последнее сказанье“, а рука предательски машет взад-вперёд». Так дядя Коля и остался до смерти дьяконом.
Был у него в жизни и ещё один очень интересный эпизод. Тем, что дядя был популярен и любим народом в Егорьевске, решили воспользоваться те, кто вёл работу в революционном подполье на Рязанщине. Однажды приходят к нему молодые люди и говорят: «Отец дьякон, Николай Николаевич, к тебе ведь не придут с обыском, а нам негде спрятать запрещённую литературу — спрячь у себя!» Дядя на это ответил, что он «знать ничего не знает, но если хотите, вон там, в переднем углу висят иконы, кладите за иконы, что вам нужно». Так и хранилась литература подпольщиков за иконами у дяди Коли, и впоследствии об этом кто-то и вспомнил. Как известно, до 1936 года — до принятия новой конституции — дети духовенства, как и дети купцов, помещиков и прочих деклассированных, были лишены избирательных прав и в высшие учебные заведения принимались в последнюю очередь. А у дяди рос сын Борис. Очень хотел Борис поступить в Горную академию, но у него даже и документы не принимали — сын дьякона. Вот тогда дядя Коля и нашёл тех, кому он помогал в трудные дни подполья в Егорьевске: «Ребята, ведь я вам помогал, помогите и вы моему сыну получить образование». Звонил он тем революционерам, которые теперь стали большими людьми и даже входили в правительство. Кто-то кому-то позвонил — и Борис не только стал горным инженером, но прошёл войну, как майор артиллерии, вся грудь в орденах.
Вот такой мировой был мой дядя — жизнерадостный, оптимистичный протодьякон Николай Николаевич Орфёнов. В 50-е годы он получил от Патриарха Благодарственную грамоту роду Орфёновых за трёхсотлетнее служение церкви.
У меня сохранилось письмо дяди Коли:
Здравствуй, милый Анатолий! Пользуюсь случаем поговорить с тобой в этот знаменательный для тебя день — День твоего Ангела. Имя твоё — Анатолий — дано тебе не просто. Мой дед по отцу жил до 105 лет, прадед тоже около этого. По моему летоисчислению родословность Орфёновых идёт, по крайней мере, со времён Великого Петра. И все Орфёновы служили у Престола Божия, все они всю свою жизнь славили и славят Господа. Орфёнов — по-гречески «Орфос» — праведный. Анатолий был мученик, у него в доме был храм, и брат его, тоже мученик, был диаконом.
Анатолий в переводе — Восточный. Это значит, твой взор должен быть всегда обращён к алтарю, который строится на восток. Пророк Даниил и другие, находясь в плену, молились, обращаясь на восток к грядущему солнцу правды — Христу.
Мне бы хотелось, чтоб ты хоть раз в год, где-нибудь в захолустной деревушке, не произнося своей фамилии, прославил Господа. И Господь прославит тебя и даст тебе здоровья и благ земных.
Шлю тебе свой молитвенный привет!
Искренне любящий дядя.
Родители — Александра Ивановна и Иван Николаевич Орфёновы
Родители, 1896 год
Мама в детстве
Старец иерей Николай с женой Татьяной, дед и бабушка А. И. Орфёнова
Город Касимов. Вид с Оки
С мамой. 1912 год
Мама
Отец
Мама с младшим сыном Леонидом, сестра Надя и её муж Константин
Маленький Толя, первая фотография. 1912 год
Церковь Успения в Касимове
Касимов. Церковь Николая Чудотворца, где служил отец
Вознесенский собор в Касимове
Успенский собор в Касимове
Анатолий Орфёнов, 1925 год
В Сердобске, 1924 год
Семья в Сердобске, 1925 год
Перед переездом в Москву. 1926 год
Москва. Якиманка. Здание бывшего библиотечного техникума
Три брата: Александр, Леонид и Анатолий Орфёновы. Начало 1930‑х годов
Студенты библиотечного техникума. Анатолий Орфёнов (второй слева в последнем ряду) с будущей женой Ниной Сергеевной Семёновой (внизу слева) и братом Леонидом Орфёновым-Дмитриевым (крайний слева в первом ряду). Москва. 1933 год
Дом на Полянке
Братья Орфёновы
Старший брат Александр незадолго до своей гибели на войне
Леонид Орфёнов-Дмитриев спустя годы
Сестра Женя
Сестра Юля
Второй отец — Сергей Николаевич Дмитриев
Тётя Саша («Сахарок»)
Тётя Саша («Сахарок») и племянница Таня (слева)
Дядя Коля. 1944 год
Письмо дяди Коли, 1950 год
(1-я страница)
Письмо дяди Коли, 1950 год
(2-я страница)
Анатолий Орфёнов. 1935 год
Солист Оперного театра имени К. С. Станиславского. 1935 год
Анатолий Орфёнов. 1936 год
С женой Ниной Сергеевной в Сочи. 1937 год
Молодые супруги
Молодые супруги. 1938 год
Оперная Москва в конце 1920-х и в 1930-е годы
Непременно должно описывать современные происшествия, чтобы могли на нас ссылаться.
