Записки о «Третьем рейхе» - [57]

В политических кругах Берлина усиленно распространялись слухи о том, что с финской стороны добиваются встречи с Гитлером или Риббентропом. Но в это время гитлеровцы не могли еще открыто идти так далеко в своих отношениях с Финляндией, чтобы не вызвать преждевременно подозрений в Советском Союзе. Поэтому связи с Финляндией укреплялись под видом безобидных мероприятий.

В августе 1940 года в Хельсинки были проведены спортивные шведско-финские соревнования. Финляндский спортивный союз пригласил на эти соревнования германское руководство спортом, в состав которого были включены представители германского вермахта. В сентябре этого же года в Хельсинки состоялись спортивные соревнования между Германией, Швецией и Финляндией. Немцы произвели первую проверку поведения финнов по отношению к ним и остались довольными тем, как их там приняли. В журналистскую среду проникли сообщения и о том, что близкий к Герингу делец, некий Вельтиенс, побывал в Хельсинки и по поручению Геринга вел переговоры о продаже финнам немецкого оружия, а также оружия из складов, захваченных в Голландии и Бельгии. В августе в Берлин прибыла торговая делегация во главе с фон Фиандтом[33], который вместе с финским посланником Кивимяки вел переговоры с Риббентропом по вопросу о поставках оружия Финляндии.

С каждым днем все более становилось ясным, что Финляндия в своих военных планах делает открытую ставку на Германию. Немецкий посланник в Финляндии Випперт фон Блюхер, поддерживавший тесные связи с Маннергеймом, Таннером, Эркко и другими финскими сторонниками войны против СССР, то и дело появлялся в это время в Берлине. Видя податливость финнов, немцы официально поставили перед ними вопрос о том, чтобы им была разрешена транспортировка оружия в Северную Норвегию через финскую территорию. Воспользовавшись согласием финнов, немецкие военные транспорты прибыли в сентябре в город Вазу. Грузы были отправлены по назначению в Норвегию, но солдаты, сопровождавшие транспорт, остались на территории Финляндии.

Так началось официальное военное сотрудничество финских и немецких властей против СССР, хотя это и делалось под видом антианглийских мероприятий. Германия после создания военного плацдарма на южной границе Советского Союза — в Румынии — стремилась создать военную базу у северных границ СССР. В марте 1941 года появились сведения о достигнутой договоренности между Берлином и Хельсинки по вопросу создания в войсках СС финского батальона наподобие датского, норвежского, голландского, которые уже имелись к этому времени в этих частях. В Финляндии был создан специальный комитет по вербовке добровольцев. Немецких военных стало прибывать в Финляндию в таком количестве, что не было уже смысла скрывать их назначение. Они в спешном порядке строили дороги и мосты в восточном направлении, сооружали новую «линию Маннергейма» с учетом новейших достижений военной техники. В начале мая 1941 года в Финляндии была начата мобилизация. В это время в Финляндии, как говорили многие политики, уже больше полагались на Гитлера, чем на свой разум.

Гитлеровцы старались осуществить свои агрессивные планы и на Балканах как ступень для будущего похода против Советского Союза. Маскируясь дружбой с СССР, гитлеровцы ставили своей задачей захватить и подчинить Югославию. Однако они прекрасно знали о сильных антигерманских настроениях в Югославии, знали, что в случае насильственных мероприятий югославский народ нельзя будет заставить капитулировать перед Германией и что его трудно будет добровольно подвести к «тройственному пакту». В этом их убеждали антигерманские настроения югославских кругов в Берлине. Помнится мне одна сцена, разыгравшаяся между болгарским и югославским пресс-атташе.

В ресторане «Эспланада» происходило собрание журналистов. Я оказался за столом вместе с югославским пресс-атташе и пронацистски настроенным болгарином. Разговор зашел о немецкой политике в отношении Балканских стран и о поведении последних в случае, если немцы насильственно попытаются вторгнуться в пределы этих стран.

Пресс-атташе посольства монархической Болгарии заявил:

— Если немцы вторгнутся в пределы Болгарии, болгары не будут оказывать сопротивление. Да, я уверен, — сказал он, обращаясь к югославу, — что и в Югославии будут приветствовать немецкие войска.

Югослав резко ответил на это:

— Да, мы будем немцев встречать, но только пулеметами!

Перед немцами встал также вопрос, как будет себя вести население Болгарии в случае немецких требований присоединиться к «пакту трех». Гитлеровцы не могли сбросить со счета дружественные настроения болгарского народа к русским. Газета «Фёлькишер беобахтер» как-то писала: «Болгария экономически более тесно связана с Германией, но душа болгарского народа принадлежит России».

Но гитлеровцы как раз рассчитывали на свои связи с теми болгарами, у которых не было этой «души», а именно с царем Борисом и его министрами, такими как Филов, Попов и др. Царя Бориса немцы неоднократно приглашали в Берлин и обхаживали его. К этому времени распространились слухи о том, что Болгария намеревается присоединиться к «пакту трех», что Гитлер где-то на юге Германии тайно встретился с царем Борисом, чтобы не вызвать резкой реакции у болгарского населения и со стороны СССР.