Записки о цвете - [2]
6. Что заставляет говорить в пользу того, что зелёный - это первичный цвет, а не смесь синего и жёлтого? Будет ли правильным сказать: «Узнать это можно только непосредственно созерцая цвета»? Но откуда я знаю, что под словосочетанием ‘первичные цвета’ я подразумеваю то же самое, что и другой, который также склонен называть зелёный первичным цветом? Нет, - здесь решают языковые игры.
7. Перед тем, кому показали желто-зеленый (или сине-зелёный), поставлена задача смешать менее желтоватый (или синеватый) - или подобрать его среди образчиков краски. Но менее желтоватый не является синевато-зелёным (и наоборот), и к тому же стоит задача выбрать или смешать зелёный, который не является ни желтоватым, ни синеватым. Я говорю «или смешать», потому что зелёный не является одновременно и синеватым [blaulich]>2 и желтоватым, поскольку получается посредством смешивания жёлтого и синего.
8. Люди могут иметь понятие промежуточных или смешанных цветов, даже если они никогда не получали цвета посредством смешивания (в любом смысле). В своих языковых играх они могут иметь дело только с выбором, с поиском уже имеющихся промежуточных или смешанных цветов.
9. Даже если зеленый не является промежуточным цветом между желтым и синим, разве не может быть людей, для которых существуют синевато-желтый, красновато-зелёный? То есть люди, понятия цветов у которых отклоняются от наших - поскольку понятия цветов даже у дальтоников сильно отклоняются от этих понятий у нормальных людей и не каждое отклонение должно быть дальтонизмом, дефектом.
10. Того, кого научили находить или смешивать оттенки более желтого, белого или красного цвета, чем данный оттенок, и т.п., то есть того, кто знает понятие промежуточного цвета, просят теперь показать нам красноватозеленый. Он может просто не понять такой команды и среагировать приблизительно так, как если бы его просили также, как на правильные четырех-, пяти- и шестиугольники, указать на правильный одноугольник. Но что если бы он без колебаний указал на цветовой образец (скажем, на такой, который мы бы назвали черновато-коричневым)?
11. Тот, кому известен красновато-зеленый, был бы в состоянии установить цветовой ряд, который начинается красным и заканчивается зеленым и который, возможно, также и для нас, образует между ними непрерывный переход. Тогда обнаружилось бы, что там, где мы всякий раз видим один и тот же тон, например, коричневый, он видит иногда коричневый, иногда красновато-зеленый. Что он, например может различать цвета двух химических соединений, которые для нас имеют один и тот же цвет, и называет один из них коричневым, а другой - красноватозеленым.
12. Вообрази, что все люди, за редким исключением, не различают красного и зеленого. Или другой случай: все люди либо не различает красного и зеленого, либо синего и желтого.
13. Представим себе народ, не различающий цвета, и такое легко может быть. Они не обладали бы теми же цветовыми понятиями, что и мы. Ведь, даже предполагая, что они говорят, например, на немецком и, стало быть, владеют всеми немецкими словами для цветов, они все равно будут употреблять их иначе, чем мы, и по-другому учиться их употреблению. Или, если они говорят на иностранном языке, для нас было бы затруднительно передать в нашем языке их слова для цвета.
14. Но даже если бы были такие люди, для которых естественно последовательным образом употреблять выражения «красновато-зеленый» или «желтовато-синий» и которые, предположительно, проявляют способности, которые мы утратили, для нас все равно неестественным было бы признать, что они видят цвета, которые не видим мы. Ибо не существует общепризнанного критерия того, что есть цвет, если он не является одним из наших цветов.
15. В каждой серьезной философской проблеме неопределенность доходит до самых корней. Нужно всегда быть готовым учиться чему-то совершенно новому.
16. Описание феномена неразличимости цветов принадлежит психологии: значит, также и описанию феномена нормального зрения? Психология описывает только расхождения неразличимости цветов с нормальным зрением.
17. Рунге (в письме, которое Гёте приводит в своем Учении о цвете) говорит, что существуют прозрачные и непрозрачные цвета. Белый -это непрозрачный цвет. Это показывает неопределенность понятия цвета или также совпадения цветов.
18. Может ли прозрачное зеленое стекло иметь тот же цвет, что и непрозрачная бумага, или же - нет? Если такое стекло было бы изображено на полотне, цвета на палитре не были бы прозрачными. Если мы хотим сказать, что цвет стекла остаётся прозрачным также и на полотне, то комплекс цветовых пятен, изображающих стекло, следует назвать его цветом.
19. Как получается, что нечто может быть прозрачно-зеленым, но не белым? Прозрачное и блестящее существуют только в глубинном измерении зрительного образа. Впечатление, создаваемое прозрачной средой, - это впечатление, что нечто находится за средой. Совершенно одноцветный зрительный образ не может быть прозрачным.
20. Нечто белое за окрашенным прозрачным посредником видится цветом посредника, а нечто черное видится черным. Согласно этому правилу, черный на белом фоне должен был бы видеться сквозь ‘белого, прозрачного’ посредника как сквозь бесцветного.
Zettel – коллекция заметок Людвига Витгенштейна (1889–1951), написанных с 1929 по 1948 год и отобранных им лично в качестве наиболее значимых для его философии. Возможно, коллекция предназначалась для дальнейшей публикации или использования в других работах. Заметки касаются всех основных тем, занимавших Витгенштейна все эти годы и до самой смерти. Формулировки ключевых вопросов и варианты ответов – что такое язык, предложение, значение слова, языковые игры, повседневность, машина, боль, цвет, обучение употреблению слов и многое другое – даны в этом собрании заметок ясно настолько, насколько это вообще возможно для Витгенштейна, многогранно и не без литературного изящества.
Motto: и все что люди знают, а не просто восприняли слухом как шум, может быть высказано в трех словах. (Кюрнбергер).
Людвиг Йозеф Иоганн фон Витгенштейн (1889—1951) — гениальный британский философ австрийского происхождения, ученик и друг Бертрана Рассела, осуществивший целых две революции в западной философии ХХ века — на основе его работ были созданы, во-первых, теория логического позитивизма, а во-вторых — теория британской лингвистической философии, более известная как «философия обыденного языка».
В данном издании публикуются лекции и заметки Людвига Витгенштейна, явившиеся предварительными материалами для его «Философских исследований», одного из главных философских произведений XX века. «Голубая книга» представляет собой конспект лекций, прочитанных Витгенштейном студентам в Кембридже в 1933-34 гг. «Коричневая книга» была также надиктована философом его кембриджским ученикам. Именно здесь Витгенштейн пытается в популярной форме рассказать о ключевых для его поздней философии темах, а также дает подробный перечень и анализ языковых игр (в дальнейшем он не будет останавливаться на их детализации столь подробно).«Голубая и коричневая книги», классические тексты позднего Витгенштейна, дают нам возможность окунуться в необычный философский «поток сознания» и из первых рук узнать о размышлениях человека, который коренным образом изменил ход современной философии.
Монография посвящена исследованию становления онтологической парадигмы трансгрессии в истории европейской и русской философии. Основное внимание в книге сосредоточено на учениях Г. В. Ф. Гегеля и Ф. Ницше как на основных источниках формирования нового типа философского мышления.Монография адресована философам, аспирантам, студентам и всем интересующимся проблемами современной онтологии.
Книга выдающегося польского логика и философа Яна Лукасевича (1878-1956), опубликованная в 1910 г., уже к концу XX века привлекла к себе настолько большое внимание, что ее начали переводить на многие европейские языки. Теперь пришла очередь русского издания. В этой книге впервые в мире подвергнут обстоятельной критике принцип противоречия, защищаемый Аристотелем в «Метафизике». В данное издание включены четыре статьи Лукасевича и среди них новый перевод знаменитой статьи «О детерминизме». Книга также снабжена биографией Яна Лукасевича и вступительной статьей, показывающей мучительную внутреннюю борьбу Лукасевича в связи с предлагаемой им революцией в логике.
М.Н. Эпштейн – известный филолог и философ, профессор теории культуры (университет Эмори, США). Эта книга – итог его многолетней междисциплинарной работы, в том числе как руководителя Центра гуманитарных инноваций (Даремский университет, Великобритания). Задача книги – наметить выход из кризиса гуманитарных наук, преодолеть их изоляцию в современном обществе, интегрировать в духовное и научно-техническое развитие человечества. В книге рассматриваются пути гуманитарного изобретательства, научного воображения, творческих инноваций.
Книга – дополненное и переработанное издание «Эстетической эпистемологии», опубликованной в 2015 году издательством Palmarium Academic Publishing (Saarbrücken) и Издательским домом «Академия» (Москва). В работе анализируются подходы к построению эстетической теории познания, проблематика соотношения эстетического и познавательного отношения к миру, рассматривается нестираемая данность эстетического в жизни познания, раскрывается, как эстетическое свойство познающего разума проявляется в кибернетике сознания и искусственного интеллекта.
Автор книги профессор Георг Менде – один из видных философов Германской Демократической Республики. «Путь Карла Маркса от революционного демократа к коммунисту» – исследование первого периода идейного развития К. Маркса (1837 – 1844 гг.).Г. Менде в своем небольшом, но ценном труде широко анализирует многие документы, раскрывающие становление К. Маркса как коммуниста, теоретика и вождя революционно-освободительного движения пролетариата.
Книга будет интересна всем, кто неравнодушен к мнению больших учёных о ценности Знания, о путях его расширения и качествах, необходимых первопроходцам науки. Но в первую очередь она адресована старшей школе для обучения искусству мышления на конкретных примерах. Эти примеры представляют собой адаптированные фрагменты из трудов, писем, дневниковых записей, публицистических статей учёных-классиков и учёных нашего времени, подобранные тематически. Прилагаются Словарь и иллюстрированный Указатель имён, с краткими сведениями о характерном в деятельности и личности всех упоминаемых учёных.