Записки о болгарских восстаниях - [51]

Когда стрельба прекратилась и церковь со всех сторон окружили, солдаты регулярных войск с ружьями наперевес, паша или кто-то из его приближенных предложил осажденным сдаться. Никто не отозвался на это сомнительное и опасное предложение, никто не решился выйти наружу. После долгих колебаний солдаты, по приказу паши, вошли в церковь. А паша, увидев, что они не встретили никакого сопротивления со стороны осажденных мучеников, тоже отважился войти внутрь.

В ту критическую минуту Кочо Чистеменский, Спас Гинев и Спас Спицерин приняли страшное и необычайное решение. Первые двое обняли своих любимых жен и милых детей, прижали их к груди, поцеловали с отеческой любовью, потом отступили на несколько шагов… Сначала они разрядили свое смертоносное оружие в грудь несчастным женам, потом повернулись к детям. Пули пронизывали их хрупкие тела, и дети падали, как подрезанные пшеничные колосья, поднимая ручонки и корчась от нестерпимых мук. Из четверых детей Спаса Гинева спасся только старший, он спрятался за спинами стоявших поблизости пораженных людей.

— Когда Кочо Чистеменский взвел курок револьвера и сказал своей верной подруге Теохане, что она должна умереть, — рассказывают очевидцы, — бедная женщина, без малейшего возражения, стала на колени перед мужем, прижала к груди любимую дочку и, закрыв рукой глаза, с величайшим спокойствием приготовилась принять страшную смерть. Об одном лишь она молила обезумевшего мужа — убить сначала ее, чтобы не видела она страданий своего ребенка, и, если удастся, не дать им обеим сгореть, но похоронить их в одной могиле. Не успела она договорить, как обе они, и мать и дитя, обливаясь кровью, повалились на пол.

Кроме своих семей, Кочо, Спас Гинев и Спас Спицерин, убили еще около восемнадцати женщин и девушек, которые их об этом просили. Потом они покончили с собой. Это произошло 2 мая 1876 года в церкви святого Архангела, в ее западном приделе.

В своей гниге «Зверства в Болгарии» корреспондент «Дейли Ньюс» Макгахан, посетивший развалины Перуштицы спустя несколько месяцев после этого события, говорит, что когда одна армянка рассказала ему о том, как Спас и Кочо принесли в жертву свои семьи, он, хладнокровный англичанин, не поверил ей — решил, что она мелет чушь, что это бабьи небылицы. Но впоследствии убедился, что все это правда. Примеру трех героев последовали Коста Арачиев, Калофер Пашев и Апостол Рупчев. Все они тоже покончили с собой.

—

Когда паша вошел в церковь, она уже представляла собой гробницу, полную густого дыма и отвратительного зловония. Люди всех возрастов валялись на полу, залитые кровью: одни уже умерли, другие, раненые, умирали. Глухие хрипы и стоны слышались отовсюду. Турки мало-помалу набились в церковь и, не обращая никакого внимания на эту душераздирающую сцену — на тысячу человеческих существ, мучившихся, как в аду, — словно хищные птицы налетели на трупы и принялись их перевертывать и раскидывать в поисках денег. Так же поступали и с живыми. Паша бесстрастно взирал на варварские преступления подчиненных ему «героев» и только приказал им вывести из церкви оставшихся в живых перуштинцев. Одна женщина была зарублена черкесом, как только высунула голову за дверь. Это произошло на глазах у паши, но он ничего не сказал кровопийце.

Из церкви вывели сто пять мужчин и около шестисот женщин и детей и под конвоем погнали их в Пловдив. Это произошло в воскресенье 2 мая 1876 года.

—

ВОССТАНИЕ В БРАЦИГОВЕ

Село Брацигово, как и соседняя с ним Перуштица, было одним из главных пунктов восстания 1876 года. Оно входило в околию Бенковского. Он несколько раз побывал здесь, встречая радушный прием со стороны брациговских патриотов, и учредил здесь революционный комитет, в состав которого вошло много героев. Здесь, как и в других местах, нетерпеливые патриоты, уже точившие ножи и готовившиеся к борьбе, мало-помалу начали безбоязненно смотреть в глаза своим пятивековым поработителям. Так, например, когда однажды в село явились жандармы и попытались силой увести в Пештеру сельского кузнеца Николу за то, что он делал ножи для болгар, брациговская молодежь пришла на помощь и освободила из вражеских рук своего односельчанина. Еще недавно болгары не осмелились бы на такой поступок.

Главнейшими деятелями в Брацигове были Басил Петлешков, Спицерин, священники Никола и Димитрий, Щ. Хр. Бычваров, Н. Ив. Янков, С. Д. Юруков и другие.

20 апреля среди ночи в село прибыл Басил Петлешков, брациговский представитель на собрании в Обориште. Он сообщил своим взбудораженным односельчанам, что Панагюриште уже на ногах, и принес им «кровавое письмо» — копию воззвания, подписанного кровью. Его сообщение встретили ликованием, и все Брацигово восстало, как один человек. В ту же ночь около шестисот вооруженных крестьян вышли из села и стали дозором на главных дорогах, чтобы охранять село от нападения турок. После Брацигова восстало и ближнее село Радулово, из которого несколько смельчаков пришли в Брацигово 23 апреля. Это укрепило веру бра-циговцев в успех дела. Они разделились на несколько отрядов, заняли все главные дороги, ведущие в село, вырыли окопы в горных проходах и даже сразились с турками в нескольких небольших стычках. Но брациговцы, не в пример многим другим, думали не только о себе. Они позаботились и о своих соседях — жителях селений Паничери, Бяги, Голямо-Попова, Радулова и других. 25 апреля в Айдановом поле произошло сражение между турками и болгарскими повстанцами, которое закончилось поражением турок — они оставили на поле битвы около ста трупов, три знамени и несколько коней.