Записки археографа - [152]

Андропов 9 декабря звонил своему польскому коллеге Милевскому «и спросил его, какие и когда намечаются меры. Он ответил мне, что об «операции “X”» и о конкретном сроке ее проведения не знает. Таким образом, получается, что или Ярузельский скрывает от своих товарищей план конкретных действий, или он просто уходит от проведения этого мероприятия»

Не лучше обстояло дело и по линии военных. Маршал Устинов подтвердил, что он ничего не знает о планах Ярузельского. «У меня был разговор с Сивицким. Он прямо сказал, что мы даже не знаем, что думает генерал. Таким образом, человек, выполняющий сейчас по существу обязанности министра обороны ПНР, не знает, что будет дальше, какие действия предпримет председатель Совмина и министр обороны Польши».

Следует отметить, что сам Ярузельский всячески подчёркивал зависимость своих будущих действий от Советского Союза. Тот же Русаков говорил: «Ярузельский имеет в виду связаться по этому вопросу с союзниками. Он говорит, что если польские силы не справятся с сопротивлением «Солидарности», то польские товарищи надеются на помощь других стран, вплоть до введения вооруженных сил на территорию Польши. При этом Ярузельский ссылается на выступление товарища Куликова, который будто бы сказал, что помощь СССР и союзных государств военными силами Польше будет оказана. Однако, – заметил Русаков, – товарищ Куликов сказал не прямо, он просто повторил слова, которые в свое время были высказаны Л. И. Брежневым о том, что мы Польскую народную республику в беде не оставим»[996].

Ссылки Ярузельского на слова Куликова, а точнее, на возможность интерпретировать их как гарантию военного вмешательства СССР в польские дела вызвали в Политбюро ЦК КПСС явный отпор. Ярузельский, таким образом, привязывал СССР к колеснице польской партийной политики. Это создавало многие опасности для СССР.

Поэтому Андропов резко прореагировал на информацию Русакова: «Если товарищ Куликов действительно сказал о вводе войск, то я считаю, он сделал это неправильно. Мы не можем рисковать. Мы не намерены вводить войска в Польшу. …Я не знаю, как будет дело обстоять с Польшей, но если даже Польша будет под властью «Солидарности», то это будет одно. А если на Советский Союз обрушатся капиталистические страны, а у них уже есть соответствующая договоренность с различного рода экономическими и политическими санкциями, то для нас это будет очень тяжело. Мы должны проявлять заботу о нашей стране, об укреплении Советского Союза. Это наша главная линия»[997].

Министр обороны начал защищать своего первого заместителя. «Что касается того, что якобы товарищ Куликов сказал относительно введения войск в Польшу, то могу со всей ответственностью сказать, что этого Куликов не говорил. Он просто повторил то, что было сказано нами и Леонидом Ильичем о том, что Польшу в беде мы не оставим. И он прекрасно знает, что поляки сами просили не вводить войска… Что касается наших гарнизонов в Польше, то мы их укрепляем»[998].

Итог обсуждения подводил многоопытный Суслов. «Пусть сами польские товарищи определяют, какие действия им предпринимать. Толкать их на какие-то решительные действия нам не следует. …Поляки заявляют прямо, что они против ввода войск. Если войска будут введены, это будет означать катастрофу. Я думаю, у нас у всех здесь единодушное мнение, что ни о каком вводе войск речи быть не может. Что касается оказания помощи Польше, то мы ее оказали ее больше, чем на миллиард рублей. Мы недавно приняли решение поставить 30 тысяч тонн мяса, 16 тысяч уже поставлено». Суслов высказался против роспуска ПОРП и создания новой партии[999].

13 декабря 1981 г. в Польше было введено военное положение. Советские войска, дислоцированные в Польше, оставались в казармах.

1997 г.

Власть. Номенклатура. Собственность. Об одной из причин распада СССР

Причины прекращения существования Союза Советских Социалистических Республик остаются и, убеждён, будут оставаться в числе важнейших проблем истории XX в. Удивляет стремительная самоликвидация политической системы в СССР. Поражает практически полное отсутствие защитников прежней власти. Возникает вопрос – а где же тот «новый класс», если использовать определение М. Джиласа[1000], номенклатура, управлявшая Советским Союзом?[1001] Почему тот социальный слой, который обладал реальной властью в государстве, перестал защищать эту власть?

Для того чтобы найти ответ на этот вопрос, следует для начала проанализировать те изменения, которые произошли в этом «новом классе».

Для понимания того, что случилось на рубеже 80-х – 90-х годов, коротко остановимся на истории номенклатуры.

Номенклатура как инструмент управления была сформирована в начале 20-х гг., когда на XII съезде РКП (б) в апреле 1923 г. И. Сталин провозгласил задачу «охватить коммунистами все отрасли управления и весь промышленный комсостав, при помощи которого партия держит в руках аппарат и осуществляет свое руководство». Требования к этим работникам Сталин сформулировал с предельной ясностью: это должны быть «люди, умеющие осуществить директивы, могущие понять директивы, могущие принять эти директивы, как свои родные, и умеющие претворить их в жизнь»