Записки археографа - [148]

4. Для восстановления нарушенной связи партии с рабочим классом осуществить коренное обновление профсоюзов. Сделать все, чтобы не допустить роспуска или самороспуска существующих профсоюзов (ЦСПС) и их организаций. …Направить усилия на ограничение деятельности и влияния т. н. «самоуправляемых» профсоюзов в массах, осуществляя эту задачу преимущественно путем соответствующей мобилизации общественного мнения. Активно внедрять в т. н. «самоуправляемые» профсоюзы преданных партии людей. …

5. С учетом опасностей, создаваемых деятельностью антисоциалистических сил, осуществлять по государственной линии необходимые меры по укреплению социалистического правопорядка.

– Усилить внимание к армии, уделив особое внимание военно-политической подготовке личного состава. Использовать возможность привлечения командных армейских кадров к партийно-хозяйственной работе.

– Принять необходимые меры по разоблачению политического лица и замыслов главарей оппозиции.

6. В области средств массовой информации и пропаганды сосредоточить усилия на дальнейшем укреплении партийного руководства и контроля за их деятельностью. …Средствам массовой информации показывать, что события в Польше вызваны не недостатками социалистической системы, а ошибками и просчетами, а также некоторыми объективными причинами (стихийные бедствия и т. д.)… Освещать экономическую выгодность сотрудничества с СССР и другими братскими странами…[979].

Кремлёвское руководство было раздражено отсутствием решительных действий ЦК ПОРП против оппозиции. Это недовольство открыто прорвалось на заседании политбюро 29 октября 1980 г., когда обсуждалась подготовка предстоявшего визита польской партийно-правительственной делегации, в которую должны были войти первый секретарь ЦК ПОРП Каня и Председатель Совета Министров ПНР Пиньковский[980].

Рабочая запись заседания зафиксировала полное единомыслие членов Политбюро:

«Андропов. Действительно, прямой постановки вопроса о том, что в Польше налицо контрреволюция, ни в печати, ни по радио, ни по телевидению нет, не говорят об этом и польские руководители.

Брежнев. У них уже сейм начинают отбирать, а они говорят о том, что якобы армия стоит на их стороне. …Может быть, действительно потребуется ввести военное положение. …

Устинов. Если не ввести военного положения, то дело будет очень осложнено и будет еще сложнее. В армии имеются шатания. Но Северная группа войск у нас подготовлена и находится в полной боевой готовности. …

Громыко. Надо польским друзьям сказать твердо и резко. …Что касается т. Ярузельского, то, конечно, он человек надежный, но все-таки сейчас начинает как-то говорить без особого пыла. Он даже так высказывается, что войска не пойдут против рабочих. В общем, я думаю, что полякам надо сказать обо всем и очень резко. …Что касается введения чрезвычайного положения в Польше, то это нужно иметь в виду как меру для спасения революционных завоеваний… Нам нельзя терять Польшу. Советский Союз в борьбе с гитлеровцами, освобождая Польшу, положил 600 тысяч своих солдат и офицеров, и мы не можем допустить контрреволюцию».

Прибывшим на следующий день польским вождям в Кремле не доверяли. Андропов предложил не отдавать делегации подготовительных материалов: «Если мы их передадим, то не исключено, что они могут попасть к американцам.

Брежнев. Это действительно может быть.

Русаков. Пусть они внимательно слушают Леонида Ильича и записывают…

Горбачев. Я считаю, что очень правильно поступило Политбюро, что пригласило польских руководителей для беседы в Москву. Польским друзьям следует сказать прямо и решительно. Они пока не принимают должных мер, занимают какую-то оборонительную позицию, а при такой позиции долго не продержаться, их самих могут сбросить. Беседу нужно начинать, Леонид Ильич, Вам. Текст, по-моему, очень хороший, никаких замечаний нет. В нем есть все идеи, которые нужно высказать польским друзьям. Затем после Вашей беседы можно будет и их выслушать».

Членам политического руководства было ясно, что без крупной экономической подпитки режим в Польше не уцелеет. Поэтому требовалось оказывать дальнейшую экономическую помощь. Однако ресурсы самого СССР сокращались. Председатель Госплана СССР Н. К. Байбаков рассуждал на заседании: «Что мы можем дать? Мы можем, конечно, пообещать им продлить кредит в сумме 280 млн рублей, затем дать кредит в сумме 150 млн рублей. Это краткосрочный кредит, который нужен им сейчас для уплаты процентов по займам. Далее сказать, что мы можем несколько увеличить поставки топлива в 1981 г., например, на 500 млн рублей. Может быть, можно согласиться с сокращением импорта товаров из Польши примерно на 250 млн рублей, а в общем получится, что мы окажем им таким образом помощь в сумме около 1 млрд рублей. Я думаю, что, может быть, следует нам все-таки подготовить письма братским партиям. …Придется снять поставки нефти со всех стран, кроме Кубы, Монголии, Вьетнама. Можно было срочно предоставить Польше зерна – 500 тысяч тонн, несколько больше хлопка, увеличить поставки дизельного топлива – 200 тысяч тонн».

31 октября 1980 г., подводя итоги уже прошедшего визита, Брежнев рассказывал: «Мы прямо спросили Каню, есть ли у партии план на чрезвычайный случай, когда возникнет открытая угроза народной власти. Он сказал, что план на этот случай есть, что они знают, кого нужно будет арестовать, как использовать армию. Но, судя по всему, к такому шагу они пока не готовы, отодвигают его на неопределенное время. …Каня, как я уже сказал, проявил определенную сдержанность лишь в вопросе введения чрезвычайного положения. Что касается других предложенных нами мер, то он заявил, что согласен с ними. У нас было полное взаимопонимание и в оценке причин кризиса и размеров контрреволюционной угрозы»