Западный край. Рассказы. Сказки - [69]

Кхай, как бывалый следопыт, нагибался к земле, отыскивая следы, и шел дальше. В лесу становилось все темнее. Пробивавшиеся сверху редкие солнечные блики похожи были на светляков, ползавших по ковру из листьев, в котором утопала нога. Даже люди из племени зао, что ходят в лес собирать пахучие грибы, никогда не решались забираться в такую глушь.

Дорогу вдруг преградила отвесная каменная стена, поросшая поверху густым черным мхом. Из-под мха, словно щербатая челюсть, торчал широченный выступ скалы. Кхай щелкнул зажигалкой и осветил небольшую пещеру. Он снял винтовку и стал тыкать стволом в каждую расщелину. Сперва металл позвякивал по камню, потом послышался глухой гулкий звук — винтовочный ствол наткнулся на дерево.

Кхай просунул руку между камнями и вытащил покрытый лаком серый деревянный ящик, похожий на ларец, в каком уездный начальник хранил когда-то принадлежности для курения опиума. Потом он достал несколько коробок поменьше и диковинный пистолет, должно быть бесшумного боя — легкий и маленький, величиною с ладонь. Пистолет был завернут в кусок зеленого нейлона.

Кхай знал, что это за ящики — во время боев в Тэйбаке, в Верхнем Лаосе и потом, под Дьенбьенфу[81], он видел не раз походные рации, разобранные и упакованные в деревянные коробки. В штабе его полка возле такой же рации сидел радист и с утра до ночи крутил рукоятки.

Кхай поднял голову. Откуда-то издалека донеслось протяжное мычание: запертый в хлеву буйвол звал хозяев. Стукнула по камням мотыга: где-то на горной делянке высаживали кукурузу; потом заскрежетала тяпка, видимо, кто-то окучивал кукурузные побеги, срезая сорные травы. Послышалась грустная песня и переливы свирели. Давно уже ставшие привычными голоса деревенской жизни, той самой обыкновенной жизни, которая показалась сегодня Кхаю особенно близкой сердцу.

Он нагнулся снова: нет ли здесь еще какой дряни?

Вдали горная речка вела неумолчный свой разговор. Ручей, питавший ее, бежал под ногами у Кхая. Он проводил взглядом убегающий поток — там, вдоль ручья вилась тропинка, спускавшаяся прямо в Наданг. Когда-то этой потаенной тропой ходили еще партизаны. Не здесь ли прошел враг?

Он скрипнул зубами.

— Сволочь! Диверсант!..

Безотчетным движением направил дуло винтовки на деревянные ящики, словно это и были вражеские лазутчики, но стрелять, конечно, не стал. Кхай решил вначале идти в город, но потом подумал: «Нет, нельзя оставлять его без присмотра. Поговорю-ка сперва с председателем…»

И заторопился назад.

Но оказалось, что председатель Тоа поехал по делам в деревню лы и еще не вернулся.

И Нгиа тоже уехал в город. Правда, вернувшись в Фипша, он заглянул по просьбе Кхая к нему на медпункт. Но разминулся с ним и, не дожидаясь встречи, поспешил в Наданг.

XVI

А внизу, в Наданге, уже поспевал рис. Среди зеленых лесных просторов желтизною отсвечивали поля. Урожай зрел добрый.

По берегам реки Намма вдруг снова разнеслась весть: скоро объявится государь. Кое-кто тотчас начал резать белых собак, белых коз, белых и пестрых кур. Одни угоняли в лес буйволов, другие уговаривали народ забивать скотину на жертвенное мясо.

Нашлись и такие, что бросили свои поля на произвол судьбы. Дикие свиньи пожирали рис и бобы на пашнях. Кое-где народ уходил в лес целыми деревнями.

Староста Панг решил отправиться в Финша и доложить обо всем председателю Тоа. Но тут очистились воды, река стала прозрачной — началась путина, и Панг так никуда и не собрался.

Однажды утром он, перекинув через плечо сеть, пошел на реку. Но едва миновал он пороги, навстречу ему попались люди мео, странные на вид — в верных одеждах, какие носили обычно пришельцы из Лаоса.

А ведь граница отсюда неподалеку, за старым лесом; правда, дороги там нет, но пройти и через лес нетрудно.

Панг понял, что они «оттуда», перебросил сеть на грудь и стал поперек тропы, чтобы остановить и расспросить их. Но тут лазутчики сами окружили его со всех сторон.

— Есть кто-нибудь в деревне? — спросил один.

Панг глянул ему лицо и вместо ответа спросил сам:

— А у вас есть пропуск?

— Ты кто такой?! — заорал незнакомец.

— Я — Панг, здешний староста, — отвечал он спокойно и неторопливо.

— Сволочь! — Незнакомец снова сорвался на крик. — Ты что, не слыхал про запрет? От берегов Ма и до Черной реки запрещено ловить рыбу и работать в поле!

— Нет, не бывать этому. Правительство говорит: надо развивать производство…

— Ах ты! Язви тебя змей! Ты лучше брось своих партийцев, не то отец с матерью воскреснут, а дороги домой не найдут.

Но Панг не испугался угроз. Теперь, когда он поверил Тхао Кхаю, он не боялся больше нечистой силы. Но знал: у нарушителей границы есть оружие. И решил уйти.

Тот, что стоял ближе всех, схватил его за руку.

— Ты один выискался такой подонок на всю округу! Вот тебе и невдомек, что государь вернулся уже сюда, в горы. Ему надо лишь убедиться, что мео и са едины — все до последнего человека. Тогда он поведет нас на племена кинь и тхай и мы отнимем у них землю и каменные дома, соль и белое серебро. Мы все заодно. Не будь тебя, гадина, мы уже сегодня могли бы встречать короля…

Нет, неправда! Панга такими речами не запугать! Недаром ведь он родом из Хуоика. Он видел солдат Народной армии, видел, как удирали и подыхали тэй, как потом пришло Правительство и народ взял землю в свои руки. Слыхал он и о «повелителе» здешнего края Муа Шонг Ко, что сбежал в Лаос к янки и теперь промышляет там разбоем. Подонок! Землякам в горах не хватит и нескольких жизней, чтобы поведать о всех его преступлениях! Кому он со своей сворой нужен?!