Западный край. Рассказы. Сказки - [186]

Шрифт
Интервал

Псы кивнули головами, пошли и улеглись у Ворот: один справа, другой слева — точь-в-точь как два каменных льва у входа в общинный дом. При этом они то и дело косились друг на друга, поджидая удобного случая, чтобы затеять драку.

Трудно сказать, почему они с первого взгляда невзлюбили друг друга. Может быть, просто нрав у обоих был упрямый и вздорный.

Вен думал так: «Я здесь живу уже давно, а этот щенок только что явился неведомо откуда. По всем Собачьим Законам он должен чтить меня как Старшего брата. Пусть первый поклонится мне да расспросит почтительно, как здесь живут и что едят и пьют. А то разлегся с нахальным видом, будто ему на весь свет и даже на меня наплевать. Ладно, поглядим, как он будет вести себя дальше».

А Ден думал: «И отчего у этого Пятнистого Пса такой мерзкий вид? Личико маленькое, глазки противные — так и рыскают по сторонам. Наверно, подлый, как кошка. А важный-то какой?! Ведь меня привели ему в друзья-приятели, значит, нечего нос задирать!»

Так они и лежали по обе стороны Ворот, кипя от злости.

— У-у, мер-р-завец! — не выдержал Вен.

Ден, не желая остаться в долгу, отвечал:

— Пр-р-роклятье! Кто там бр-р-решет и тявкает против Нас?!

— Пр-резр-р-ренный! — возразил ему Вен. — Мы здесь пер-рвая пер-рсона! А ты? Ты что за фр-р-рукт?!

И тут они бросились друг на друга, и началась Великая Битва. Кусая врага, каждый не забывал рычать и ругаться на чем свет стоит.

Хозяин, сидевший в Доме, услыхал лай. «Ну вот, — решил он, — ко мне идут гости…» И поспешил к Воротам. Но обнаружил он там только двух дерущихся Псов и отсчитал каждому по десятку палок. Псы взвыли от боли и бросились наутек. Добежав до канавы, они легли на землю и притаились: один на правом берегу, другой — на левом. Когда же Хозяин с Палкою на плече скрылся в дверях, Ден осторожно подобрался к тому берегу, где лежал Вен, и вздохнул:

— Ох какие мы дураки! Сами ведь и напросились на побои да на увечья. А сговорись мы обо всем по-хорошему, до этого бы не дошло!

Вен кивнул в ответ:

— Да-а, жаль, мы не поладили сразу. Дураки дураками…

Так они впервые разговорились по душам. Выяснили, кто откуда родом и из какой происходит семьи. Начали вспоминать о том о сем и никак не могли наговориться.

Оказывается, были они не из тех, кто держится долго за Мамин Хвост. Оба немало повидали на своем веку, каждому пришлось и постранствовать, и горя хлебнуть. Не обошлось, конечно, и без Неслыханно Великих Дел. И решили они побрататься, чтобы один был Старшим братом, а другой — Младшим и чтобы Младший Старшего почитал и во всем его слушался. Только здесь опять загвоздка вышла: никто не хотел быть Младшим. А оба — молодые, нравом горячие, да и, чего уж скрывать, на редкость упрямые. Однако и ссориться снова им не хотелось. Знают собаки: от ссоры до драки — недалеко. А чем это может кончиться, они уже убедились на Собственных шкурах.

Ден сказал:

— Надо тянуть жребий. Кому повезет, тот и будет Старшим.

Но Вен не согласился:

— Нет, жребий — это не то. Можно ли полагаться на случай в таком важном деле. Я знаю, что нам нужно.

— Что же?

— Мы должны помериться силами.

— Сразиться?!

— Да, иначе не определишь, кто главнее.

— Но сражаться — значит драться. А где драка, там без шума не обойтись. Опять прибежит свирепый Хозяин и начнет дубасить нас Палкой.

— А мы наперед уговоримся: бей и кусай, сколько хочешь, только, чур, не шуметь. Будем драться, но не ругаться. Хозяин тогда ничего и не узнает.

На том и порешили. Оба поклялись биться честно, благородно и без шума. Кинулись они друг на друга, и начался Решающий Поединок. Жаль, мы с вами его не видели: было там чем полюбоваться, было чему поучиться. Что ни укус — то рана, что ни удар — то шишка. Но не зря в Старинной песне о Собачьей Чести сказано:

Вступая в бой,
Поднимай вой,
Кусай и ругай,
Лай и хватай,
Реви и рычи
Только не молчи.

И законы эти вошли в плоть и кровь каждого Настоящего Пса. Вот почему Вен и Ден, вмиг позабыв свои клятвы, начали визжать, рычать и лаять так громко, что в Доме зазвенела посуда.

Услыхав шум, Хозяин никак не мог понять, что там стряслось, и снова выбежал во Двор, прихватив для верности Палку. Оглянулся по сторонам — нигде никого, только Псы опять сцепились друг с другом. Тут Хозяин рассвирепел и давай молотить Дена Палкой по голове. Он решил, что во всем виноват Ден, ведь раньше, когда Вен жил один, ничего подобного не было, значит, Дену и надо намять бока первому. А пока он дубасил бедного Дена, Вен успел удрать на другой конец Сада.

Получив свою долю палок, Ден пал на землю и лежал без движенья, считая себя мертвым.

Вен, притаясь у садовой ограды, сидел там, пока не ушел Хозяин. Только тогда он посмел приблизиться к Дену. Тут Ден вздохнул, открыл один глаз, потом второй и увидел Вена. Начал тут Ден плакать и жаловаться на сильную боль и злую судьбу. Вен нежно обнял лапами голову Дена. Принялись они утешать друг друга, и так им стало себя жаль — просто слов нет.

Наконец Ден сказал Вену:

— Прошу вас, Вен, быть мне отныне Старшим братом, а я уж стану Младшим. Я ведь пришел сюда позже вас. И что за блажь на меня нашла? Надо же быть таким болваном!


Еще от автора То Хоай
Три сказки

Три аллегорические сказки современного популярного вьетнамского писателя, известного советскому читателю по вышедшей в нашем издательстве книге «Приключения кузнечика Мена».


Приключения кузнечика Мена

Сказка о захватывающих, полных опасностей приключениях кузнечика Мена, его друзьях и врагах. Для дошкольного и младшего школьного возраста.Перевод с вьетнамского.


Рекомендуем почитать
Тряпичная кукла

ТРЯПИЧНАЯ КУКЛА Какое человеческое чувство сильнее всех? Конечно же любовь. Любовь вопреки, любовь несмотря ни на что, любовь ради торжества красоты жизни. Неужели Барбара наконец обретёт мир и большую любовь? Ответ - на страницах этого короткого романа Паскуале Ферро, где реальность смешивается с фантазией. МАЧЕДОНИЯ И ВАЛЕНТИНА. МУЖЕСТВО ЖЕНЩИН Женщины всегда были важной частью истории. Женщины-героини: политики, святые, воительницы... Но, может быть, наиболее важная борьба женщины - борьба за её право любить и жить по зову сердца.


Кенар и вьюга

В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Кошки-мышки

Грозное оружие сатиры И. Эркеня обращено против социальной несправедливости, лжи и обывательского равнодушия, против моральной беспринципности. Вера в торжество гуманизма — таков общественный пафос его творчества.


Избранное

В книгу вошли лучшие произведения крупнейшего писателя современного Китая Ба Цзиня, отражающие этапы эволюции его художественного мастерства. Некоторые произведения уже известны советскому читателю, другие дают представление о творчестве Ба Цзиня в последние годы.


Кто помнит о море

Мухаммед Диб — крупнейший современный алжирский писатель, автор многих романов и новелл, получивших широкое международное признание.В романах «Кто помнит о море», «Пляска смерти», «Бог в стране варваров», «Повелитель охоты», автор затрагивает острые проблемы современной жизни как в странах, освободившихся от колониализма, так и в странах капиталистического Запада.


Молчание моря

Веркор (настоящее имя Жан Брюллер) — знаменитый французский писатель. Его подпольно изданная повесть «Молчание моря» (1942) стала первым словом литературы французского Сопротивления.Jean Vercors. Le silence de la mer. 1942.Перевод с французского Н. Столяровой и Н. ИпполитовойРедактор О. ТельноваВеркор. Издательство «Радуга». Москва. 1990. (Серия «Мастера современной прозы»).