Западноевропейская поэзия XX века - [17]

Но призраки были недвижны и немы,

И вот он пришел, этот миг:

Они услыхали, как звякнуло стремя

И, будто в приливной волне,

Удары копыт, захлебнувшись, пропали

В вязкой, густой тишине.

АРАВИЯ Перевод С. Map

Дальние тени Аравии,

Принц на горячем коне,

В чаще глухой и зеленой,

В призрачном лунном огне.

Темный цветочный пурпур

В диком лесу густом

Тянется к призрачным звездам,

Бледным в свете дневном.

Сладкие песни Аравии

В сердце, едва пробужусь,

Слышу на тонком рассвете

Звуков легкую грусть.

Странная лютня в зарослях

Горем и счастьем звучит,

В смелых руках музыканта

Воздух ночи дрожит.

Со мной ее лютни и чащи,

Не вижу другой красоты,

Туманят смутным зовом

Прелестные черты.

Люди с холодным взглядом

Вслед мне бросают легко:

Он помешан на чарах Аравии,

Помутивших разум его.

ДЭВИД ГЕРБЕРТ ЛОУРЕНС Перевод В. Британишского

Дэвид Герберт Лоуренс (1885–1930). — Родился в семье шахтера в Иствуде (Ноттингемпншр), учился в колледже в Ноттингеме. Первыми изданными произведениями Д.-Г. Лоуренса были стихи, однако всемирную известность он приобрел в первую очередь как прозаик, автор многих романов, в которых протест против капиталистической «механистической цивилизации» сочетался с мечтой о возрождении «естественного человека» («Белый павлин», 1911; «Сыновья и любовники», 1912; «Радуга», 1915; «Жезл Аарона», 1921; «Любовник леди Чаттерлей», 1928). Д.-Г. Лоуренс писал: «Я представляю себе тело человека подобным пламени, подобным свече, вечно прямой и горящей, а разум — это лишь отсвет, падающий на то, что вокруг». Свои творческие установки Д.-Г. Лоуренс изложил в книге «Психоанализ и бессознательное» (1915). То значение, которое писатель придавал биологическим инстинктам в жизни человека, отозвалось в его поэтическом творчестве повышенным интересом к миру животных. Особенно это относится к его книгам 20-х годов, из которых наибольшую известность получил сборник стихов «Птицы, звери и цветы» (1923). Стихи Д.-Г. Лоуренса на русском языке были опубликованы в книге «Антология новой английской поэзии» (1937).

ПТИЦА КОЛИБРИ

Могу вообразить, как в неком чуждом мире,

В тяжелой первобытной немоте,

В тишине, еще только пытавшейся дышать и жужжать,

Жужжащие птицы колибри помчались по улицам.

Прежде, чем что-либо имело душу,

Когда жизнь была зыбью материи, почти неодушевленной,

Эта крошка колибри вспорхнула живым бриллиантом

И помчалась со свистом среди медленных, мощных, мясистых стволов.

Пожалуй, цветы не росли в то время,

В том мире, где птица колибри стремительно мчалась

          впереди творенья.

Пожалуй, она протыкала медленные вены деревьев

          своим длинным клювом.

Возможно, она была огромная,

Как лесные болота, ибо крошечные ящерицы были, говорят,

          когда-то огромными.

Возможно, она была ужасное чудовище, птица-меч.

Мы глядим на нее не с того конца длинного телескопа Времени,

К счастью для нас.

БАВАРСКИЕ ГЕНЦИАНЫ [8]

Не каждый может иметь генцианы в доме

в мягкие, медленные дни в конце сентября.

Баварские генцианы, большие и темные, сугубо темные,

темнящие день, подобные факелам дымной синевы Плутонова царства,

острогранньге и подобные факелам, с языками темного пламени,

стремящего свою синеву

вниз и слабеющего на остриях лепестков, слабнущего при наступлении дня,

факелы-цветы темно-синего мрака, дымно-синие пламена Плутона,

черные лампы чертогов Диса, лучезарная черная синева,

излучающая мрак, подобно тому как бледные лампы Деметры излучают свет,

так ведите меня, ведите же за собой.

Дайте мне генциану, дайте мне факел!

Пусть ведет меня синий огонь, языкатое пламя цветка

вниз по темным, все более темным ступеням, в глубь синевы

все более синей,

куда спускается Персефона, как раз теперь,

от сентябрьских заморозков

к невидимому царству, где мрак мрачнеет все ярче

и сама Персефона уже только голос

или незримая тьма, погружающаяся в глубокую тьму

объятий Плутона, в жаждущий и пронзительно жгучий мрак,

среди блеска факелов тьмы, озаряющих тьмою

невесту и ее жениха, божественный брак.

ДЖОН MEЙСФИЛД

Джон Мейсфилд (1878–1967). — Родился в семье юриста в Лед-бери (Хередфордшир). Служил в торговом флоте, в течение нескольких лет жил в США, где сменил множество профессий. В 1902 г. вышел в свет первый сборник его стихов, «Морские баллады». В творчестве Мейсфплда, особеньо до 1915 г., сильно влияние Р. Киплинга. В стихах последующих лет, объединенных в сборники «Сонеты» (1916), «Порабощенные» (1920) и др., сказалось сближение поэта с «георгианцами». Мейсфилд воскресил жанр большой повествовательной поэмы. Часто использовал античные мифы. В 1930 г. Джон Мейсфилд стал поэтом-лауреаюм.

Стихи Д. Мейсфилда переводили на русский язык И. Кашкин, С. Маршак, Б. Лейтин и др.

МОРСКАЯ ЛИХОРАДКА Перевод С. Маршака

Опять меня тянет в море,

где небо кругом и вода.

Мне нужен только высокий корабль

и в небе одна звезда,

И песни ветров, и штурвала толчки,

и белого паруса дрожь,

И серый, туманный рассвет над водой,

которого жадно ждешь.

Опять меня тянет в море,

и каждый пенный прибой

Морских валов,

как древний зов,

влечет меня за собой.

Мне нужен только ветреный день,

в седых облаках небосклон,

Летящие брызги,

и пены клочки,

и чайки тревожный стон.