Западноевропейская поэзия XX века - [166]

Волненья твоего и голос торопливый.

Ты во главе стола, ты сумрак раздаешь

Всей наготою рук, в которых свет единый!

ШАРЛЬ ДОБЖИНСКИЙ

Шарль Добжинский (род. в 1929 г.). — Поэт, журналист, литературовед, переводчик, член ФКП. Родился в Варшаве, ребенком был увезен во Францию. Гражданский пафос, неотделимый от глубоко человечных лирических мотивов, яркая образность, острое чувство современности характерны уже для первого сборника Добжинского — «Решительный вопрос» (1950), за которым последовали «Мичуринские сады», «Любовь к родине», «В один голос». Автор книги «Адам Мицкевич, странник грядущего», содержащей переводы из великого польского поэта и исследование о нем. В 1975 г. выпустил сборник гражданской лирики «Столица мира».

ГДЕ ТЫ, ИСПАНИЯ? Перевод М. Ваксмахера

Памяти Хулиана Гримау[232]

Я спустился к потокам хмурым,

К водам, лишенным утра,

В край неподвижного камня,

В край немого металла.

Нищие плоскогорья.

Черные веки обрывов.

В небо луной иссохшей

Кастилия смотрит устало.

Память бросала тени

На голые плечи склонов.

Было лето, как погремушка,

Горохом цикад набито,

Набито набатным звоном,

Тайной налито силой.

…Край соломы и охры.

Фрегат, занесенный илом.

В Бургосе нет прохлады.

В Бургосе потные стены.

В Бургосе голые дети

Барахтаются в фонтанах.

И костлявые руки собора

Сквозь облако древней пыли

Тянутся к золоту солнца,

К нитям дождей оловянных.

Где ты, Испания, где ты?

Я ловлю в завываниях ветра

Эхо песен твоих недопетых.

Я в глазах твоих сыновей

Вижу искры горячего света,

Блики завтрашнего рассвета.

Я знаю: багровое пламя

Зреет под серым пеплом.

Где ты, Испания, где ты?

Я ищу, ищу твои песни

На улицах, сном одетых,

Пропитанных запахом плесени

И жгучей мечтой о просторе.

Этот сон солонее моря,

В котором свое лицо

Ты отмоешь от крови и горя.

У людей твоих нету света.

Нет ветвей у них. Прошлого нету.

Смерть для них привычная штука.

Жизнь для них ежедневная мука.

Их постель — холодные скалы…

Я в растоптанных розах, Испания,

Тяжкий твой крест искал

И сердце, магнит усталый.

На восходе стены Авилы

Полыхают в отсветах желтых.

А в небе гигантом хилым

Встает нефтяное солнце.

А красота — это сука,

По следам бредущая смерти.

А красота — это стыд

На лицах людей голодных.

Где ты, Испания, где ты?

Красоту твою руки слепые

Ночами ощупью ищут.

Туристы домой увозят

Фотографии тощих нищих.

А звезды к рассвету тают,

И бросаются люди в изгнанье —

В лиловый костер вокзала.

Где ты, Испания, где ты?

Нет, не в чванном золоте храмов,

Не в аренах — пурпурных ямах,

Не в знойной дремоте лета,

Не в изгибах долин холмистых —

Амфорах лунного света,

И не в душном сумраке порта,

Где ночами швартуются шлюхи.

Где ты, Испания, где ты?

Ты в этих строках, Испания,

Твои мечты и страдания

Колотятся в сердце поэта.

Ты в руках горняков бастующих,

Ты в непокорной Астурии,

Ты за решетками тюрем,

Ты в огненном солнце рассвета.

ЖАК БРЕЛЬ Перевод М. Ваксмахера

Жак Брель (род. в 1929 г.). — Поэт-песенник, композитор, актер, режиссер-постановщик. Родился в Брюсселе, в семье владельца картонажной фабрики. В 1953 г. дебютировал на сцене парижского театра «Труа-Бодэ». Снимался в фильмах «Профессиональный риск» (1967), «Мой дядя Бенжамен» (1969) и др. Постановщик фильма «Леон» (1971), автор оперы по мотивам Жюля Верна «Путь на Луну» (постановка 1969–1970 гг.). С успехом гастролировал в Северной Африке, Испании, Греции и СССР (1965 г.). Стихи Бреля выражают напряженность внутренней жизни человека из народа, интеллигента-демократа.

МЫ УВИДЕТЬ ДОЛЖНЫ…

За густой пеленой

Наших будничных дел,

За больной маетой

Наших душ, наших тел,

Сквозь унылые тени

Обид и забот,

Сквозь тугое сплетенье

Житейских невзгод,

За уродливым миром

Пустой суеты,

За угрюмым и сирым

Лицом нищеты —

Мы увидеть должны,

Как прекрасна земля,

Как березы нежны

И легки тополя,

Сердце верного друга

Увидеть должны,

Зелень летнего луга

И трепет весны…

Сердце верного друга

Увидеть должны,

Зелень летнего луга

И трепет весны.

Сквозь ворчанье, и зов,

И рыданье, и брань,

И сквозь визг тормозов

В предрассветную рань,

За пронзительным плачем

Пожарных сирен,

За концертом кошачьим

Супружеских сцен,

И за воплем орущих

В саду малышей,

За истерикой ждущих

Войны торгашей —

Мы услышать должны

Шепот сонной травы,

Красоту тишины,

Птицу в гуще листвы,

Что во мраке лесном

Задремала, успев

Сочинить перед сном

Колыбельный напев,

И во мраке лесном

Чутко дремлет, успев

Сочинить перед сном

Колыбельный напев.

БЫКИ

Быки тоскуют в воскресенье,

Когда им надо ради нас

Уныло бегать по арене,

С тореро не спуская глаз.

Зато у лавочников праздник,

Зато, гордыней обуян,

Любой приказчик и лабазник —

По меньшей мере Дон-Жуан!

Ах, пляшет бык, и кто же сможет

Сказать, какие думы гложут

Быка в тот самый миг, когда

Он замечает на трибунах,

Ах, посреди красоток юных —

Мужей рогатые стада!..

Быки тоскуют в воскресенье,

Когда им надо ради нас

Пред матадором на колени

Валиться в свой последний час.

Зато у лавочников праздник,

Зато отвагою горит

Любой приказчик и лабазник

Среди орущих Карменсит!

Быки тоскуют в воскресенье,

Когда им надо ради нас

Удар кинжала, как спасенье,

Принять, вздохнув последний раз.

Зато у лавочников праздник,

Зато, триумфом ослеплен,

Любой приказчик и лабазник —

Ну просто вылитый Нерон!