Западноевропейская поэзия XX века - [14]

нет ничего, кроме ночи, и дня, и песка,

в кущах скитальцы укрылись и скот вместе с ними,

ветром наполнено ухо того, кто идет.

Все же идет он и между барханами ищет

древней скрижали слова, — так идет он,

покуда не упадет, и уста не вкусят от малейшей

в мире звезды, и пока не упьются они

тщетною твердостью гор,

солью иссохшего в медленной страсти моря,

бегом, паденьем семян, журавлиным полетом,

тяжкой тропою людей, —

Как это много! Смирение в кровь проникает

с грохотом бури, — вскипают по жилам иссохшим

страны, народы, погасшие в небе светила —

и возгораются в крошечном сердце его.

Буря растет и становится больше пустыни,

и меж скитальцами некто впервые встает,

чтоб над барханами вечными поступью смерча

снова идти и творенье с начала начать…

1945

Полжизни смеялись павлины

в полуденных парках Шёнбрунна,

где, в развалинах роясь, мы искали

мерзкие трупы нашей вины,

где на новых дорогах

мы равняли мокрую землю

и отбросы войны.

Зацветала в фонтанах вода,

как ни стыдно нам было

в это тяжкое лето,

но точились медом и милостью

непостижимые липы,

заставляя колени склонить перед благоуханьем.

В зоопарке была Голгофа,

где за наши грехи

погибали голодные звери, —

от пайка больной антилопы

чужеземный солдат нам кусок отломил,

как от тела господня,

Вот так и прощали нас,

будто разбойников благоразумных,

клейменных позором, но преображенных

верней и внезапней, чем если бы нас

меч правосудья настиг.

ПАУЛЬ ЦЕЛАН

Пауль Целан (псевдоним; наст. имя — Пауль Лес Анчель; 1920–1970). — Родился в семье австрийских евреев в Черновицах. В молодости прошел через «лагеря принудительных работ» румынско-фашистского режима. Родители Целана погибли в Черновицком гетто. После войны уехал в Австрию, где в 1948 г, выпустил первый поэтический сборник — «Песок из урн». С 1950 г. жил в Париже. Покончил с собой, бросившись с моста в Сену. Наиболее значительные произведения созданы поэтом в конце 40-х годов, в том числе всемирно известная «Фуга смерти».

Переводил на немецкий язык произведения русских и французских поэтов (Блока, Есенина, Рембо, Валери и др.).

Стихи П. Целана неоднократно печатались в СССР в русских переводах, начиная с 1967 года.

ФУГА СМЕРТИ Перевод А. Ларина

Черная влага истоков мы пьем ее на ночь

мы пьем ее в полдень и утром мы пьем ее ночью

мы пьем ее пьем

мы в небе могилу копаем там нет тесноты

В доме живет человек он змей приручает он пишет

он пишет в Германию письма волос твоих золото Гретхен

он пишет спускается вниз загораются звезды он псов созывает свистком

свистком созывает жидов копайте могилу в земле

кричит нам сыграйте спляшите

Черная влага истоков мы пьем тебя ночью

мы пьем тебя утром и в полдень мы пьем тебя на ночь

мы пьем тебя пьем

В доме живет человек он змей приручает он пишет

он пишет в Германию письма волос твоих золото Гретхен

Волос твоих пепел Рахиль мы в небе могилу копаем там нет тесноты

Он рявкает ройте поглубже лентяи живее сыграйте и спойте

он гладит рукой пистолет глаза у него голубые

поглубже лопату живее сыграйте веселенький марш

Черная влага истоков мы пьем тебя ночью

мы пьем тебя в полдень и утром мы пьем тебя на ночь

мы пьем тебя пьем

в доме живет человек волос твоих золото Гретхен,

волос твоих пепел Рахиль он змей приручает

Кричит понежнее про смерть а смерть это старый немецкий маэстро

кричит скрипачи попечальней и ввысь воспаряйте смелей

там в небе могилы готовы там нет тесноты

Черная влага истоков мы пьем тебя ночью

мы пьем тебя смерть это старый немецкий маэстро

мы пьем тебя на ночь и утром мы пьем тебя пьем

смерть это старый немецкий маэстро глаза голубее небес

он пулей тебя настигает без промаха бьет

в доме живет человек волос твоих золото Гретхен

он свору спускает на нас он дарит нам в небе могилу

он змей приручает мечтая а смерть это старый немецкий маэстро

волос твоих золото Гретхен

волос твоих пепел Рахиль

ПЕСНЬ В ПУСТЫНЕ Перевод В. Топорова

Венок из листвы почерневшей сплетен был в окрестностях Акры.

Там гнал я коня вороного и смерти грозил я кинжалом.

И пепел я пил из разбитых кувшинов в окрестностях Акры.

В руины небес я скакал с безнадежно поникшим забралом.

Ведь умерли ангелы, бог стал незрячим в окрестностях Акры.

И нет утешенья в идущих нестройной толпой богомольцах.

Разрублен мечом ясный месяц — цветок из окрестностей Акры.

Цветут, как колючки, сухие суставы в заржавленных кольцах.

И я поклонился, смиренно и скорбно, окрестностям Акры.

Черна была долгая ночь, и нахлынули крови потоки.

И я стал смеющимся братом, железным архангелом Акры.

Но лишь это имя назвал — и упало мне пламя на щеки.

ТРАПЕЗА Перевод В. Топорова

Мы выпили долгую ночь на высоких лесах искушенья,

Зубами вспахали порог и посеяли затемно гнев.

Еще нам осталась трава, чтобы спать, — но разбудит нас мельник:

Он ищет живое зерно неторопким своим жерновам.

В цианистом свете небес остальные соломинки — блеклей:

Чеканят иную мечту и не ходят с чужих козырей,

А мы, в темноте перепутав беспамятство, память и чудо, —

Мы длимся один только миг и, смеясь, презираем его.

Мы канули в воду зеркал в сундуках с фосфорическим светом —

На улице лопнут они на потребу слепым облакам.

Наденьте пальто и карабкайтесь следом за мною на скатерть!

Ведь спим только стоя среди недопитых бокалов!