Занимательная смерть. Развлечения эпохи постгуманизма - [48]

.

Люди никогда не могут стать ни вампирами, ни оборотнями, ни магами — важными протагонистами во вселенной «Ночного дозора». У монстров все их способности являются врожденными, что делает их существами совершенно иного порядка. Даже имена вампиров в «Ночном дозоре» носят говорящий характер: их называют Другими, чтобы подчеркнуть глубину онтологической пропасти, отделяющую их от людей. В начале романа Темные вампиры изображаются более человеколюбивыми, нежели Светлые, но читатель вскоре узнает, что по отношению к людям и Светлые и Темные в сущности ведут себя одинаково: грубо и цинично[423]. В отличие от Светлых вампиров, Темные избегают убийства людей и используют кровь добровольных доноров либо кровь животных. Но представители обоих кланов с жадностью высасывают у людей выделяемую ими ментальную энергию, как позитивную, так и негативную. Все вампиры чтят договор, регулирующий правила охоты на людей, но убивать их разрешается лишь для употребления в пищу и только до тех пор, пока это делается по правилам: «— А так, так вот просто вампиры на людей не охотятся?» — спрашивает мальчик. И вампир отвечает:

— Охотятся <…> По лицензии. Иногда… Иногда им нужна живая кровь. <…>

— Так на меня могли напасть… по этому вашему Договору? По лицензии?

— Да, — сказал я.

— И выпили бы кровь? А вы прошли бы мимо и отвернулись? <…>

— Да[424].

В мире «Ночного дозора» люди — не более чем добыча, источник пропитания. Их можно только съесть, любое другое действие по отношению к ним рассматривается как нарушение Договора[425].

Я дошел до конца узкого переулка, вымощенного кирпичом. Наступил на клочок газеты и подумал: именно здесь невезучий вампир был обращен в прах. Ему действительно не повезло: влюбился, и в этом его единственный проступок. Он полюбил не себе подобную, а смертную, то есть свою добычу[426].

Далее в «Ночном дозоре» один вампир инструктирует другого вампира так: «Костя… чтобы жить, тебе нужна кровь. И хотя бы иногда — человеческая»[427].

Надо уточнить: восприятие людей лишь в качестве добычи присуще не только постсоветским вампирам, точно так же обстоит дело и с их западными собратьями[428]. Даже если по воле автора вампир выбирает для себя «вегетарианскую» стезю (то есть питается кровью животных, донорской или заменителем под названием «Наст Кровь» в сериале «Настоящая кровь»), все равно базовые правила отношения к людям остаются неизменны. Например, вампир Стефан в «Дневниках вампира», проявляющий нечто вроде сознательности, отказывается пить человеческую кровь, за что подвергается насмешкам своего брата Дэймона, считающего, что, чтобы добыть кровь, тоже надо убивать, и с его точки зрения нет никакой разницы между убийством людей и животных[429]. В «слабой модели» вампирских историй «вегетарианцы» сосуществуют с менее разборчивыми вампирами, которые активно охотятся на людей.

Схема взаимоотношений «человек — вампир» наиболее последовательно представлена у Стефани Майер — c не меньшей прямотой, чем у ее постсоветских собратьев по перу. У этого автора вампир — хищник в чистом виде. Вот что говорит Эдвард своей возлюбленной Белле: «Я самый совершенный хищник на земле, ясно? Тебя привлекает все: мой голос, грация, лицо, даже запах…»[430]

Хотя Эдвард утверждает, что вовсе не хочет пугать Беллу, все же ему не удается найти лучшего способа описать свое отношение к «лакомой подруженьке», чем по аналогии с пищей:

— Знаешь, у каждого свои вкусы. Кому-то нравится шоколадное мороженое, кому-то клубничное…

Я кивнула.

— Прости за аналогию с едой, лучшего объяснения не подобрать.

Я улыбнулась[431].

Оборотень Джеймс ведет себя более прямолинейно; почуяв присутствие Беллы, он восклицает: «Ого, да ты притащил закуску!» В «Настоящей крови» людей именуют «мясная закуска»[432] (66). В «Сумерках» хищническая суть вампиров трактуется как их уникальное свойство, достойное восхищения:

Как настоящие хищники, мы обладаем солидным арсеналом оружия: сила, скорость, быстрая реакция, не говоря уже о дополнительных качествах, которыми наделены лишь некоторые, например Эдвард, я и Кэри. Добавь к этому еще и физическую красоту! Мы совсем как плотоядные цветы, которые соблазняют, а потом губят[433].

С легкой руки автора «Сумерек» среди англоязычных поклонников вампирской тематики приобрел широкую популярность один эвфемизм. Оказывается, вампиры не убивают людей, они ими «питаются». Не будем забывать, что для Эдварда именно запах крови Беллы делает ее неотразимо привлекательной: в романе она описана как невзрачная девушка; на этот счет она шутит: «Наверное, по материнской линии я альбинос…». И вампир Стефан («Дневники вампира») периодически «питается» кровью своей подружки Елены Гилберт. А некоторые вампиры утверждают, что умерщвление людей — это ключ к самобытности. Вот диалог из «Дневников вампира»:

ЭНДИ. Но почему ты убиваешь людей?

ДЭЙМОН. Просто мне это нравится. Такова моя природа, моя сущность <…> А она хочет, чтобы я был лучше — получается, что я не могу быть самим собой. Ты понимаешь, в чем моя проблема, Энди?[434]

В результате симпатии публики оказываются на стороне обаятельного кровососа Дэймона в исполнении Яна Сомерхалдера, даже когда он заявляет: «Вампиры едят людей. Такова естественная иерархия пищевой цепочки»