Занимательная орфография - [49]
Значит, буква E показывает сочетание: мягкий согласный + [о]. Несомненно, так:
[т>ьо] = TE,
[с>ьо] = CE,
[л>ьо] = ЛЕ…
Пёс, нёс, вёз, тёс; произнесите протяжно. Что слышится? То-то. А вы не верили.
Ленивая буква
А теперь так: дан отрезок [эс]. Что надо прибавить, чтобы получились слова: вес, лес, бес? Согласные [в], [л], [б], отвечаете вы. И неверно: [в] + [эс] будет «вэс», [л] + [эс] будет «лэс»… И слов-то таких нет.
Надо в начале слова добавить мягкие согласные: [в>ь] + [эс] как раз будет вес, [л>ь] + [эс] — получается лес.
Итак:
[т>ь + э] = ТЕ,
[с>ь + э] = CE,
[л>ь + э] = ЛE…
И так далее…
Теперь сравним:
Волк, как известно, сер.
Ноги на стол не кладите, сэр.
В этой щуке целый метр.
Благодарю вас за консультацию, мэтр.
Вывеска: «Палата мер и весов».
Мэр города был учтив и любезен.
Не Мэри ли там — целый вечер танцует?
Да мы и не мерили эти платья.
Сравнивая слова сер и сэр, метр и мэтр, мер и мэр, Мэри ли и мерили, вы убедитесь, что буква E после согласного показывает мягкость этого согласного, а буква Э — его твердость.
Впрочем, буква Э с ленцой. Послушайте, как вы произносите слова (я, естественно, полагаю, что вы их произносите литературно): кафе, кашне, туннель, отель, партер, тезисы, дельта, шоссе, пирожное безе. Пишется буква Е, но согласные твердые. В транскрипции: [партэ́р]. Буква Э просто не вышла на работу. Буква E на нее ворчит: «Экая лентяйка… Приходится из-за нее перерабатывать…»
Такие написания часто отражают колебания в самом произношении — говорят и [тэмп], и [т>ьэмп], а пишут только темп.
Слегка осуждая букву Э за лень, будем считаться с этой особенностью русского письма.
Это вам не удастся
Быстро произнесите после твердого согласного [т] гласный [и]. Например, начните: цвет… и без паузы прибавьте [и]. Это вам не удастся. Вы будете произносить либо цветы — после твердого [т] у вас пойдет гласный [ы], либо цвети — после мягкого [т>ь] вы произнесете [и].
В русском языке сочетание твердый согласный + [и] не существует. И нет у нас навыка произносить такое сочетание. Каждый, кто изучал английский, или французский, или немецкий язык, помнит, как трудно было усвоить произношение твердых согласных перед [и] — распространенное сочетание в этих языках.
Значит, буква Ы (и звук [ы]) говорят: передо мной согласный твердый! А буква И, если стоит после согласного, восклицает: передо мной — мягкий!
Итак: есть два ряда букв:
А О У Э Ы
Я E Ю E И
Верхние — без серьги: они годятся для указания, что согласный перед гласным — твердый. Нижние — с серьгой: они указывают, что согласный перед гласным — мягкий[18].
Слева направо и справа налево
Написано: том. Прочтите справа налево, получится мот. Te же буквы, но в другом порядке. И те же звуки, но последовательность иная.
Еще: сядут. Прочли? Теперь справа налево: «тудяс»… Te же буквы, но в ином порядке. А звуки? Te же звуки? Нет, не те же…
Транскрипция откроет вот что:
сядут = [с>ьа́дут],
«тудяс» = [туд>ьа́с].
Читаем первый ряд — буква Я сообщает о мягкости [с>ь], С перед Я. Читаем второй ряд — буква Я сообщает о мягкости [д>ь], Д перед Я. Вот как: буквы место свое меняют, а звуки не только место — и сами меняются. Такие уж это буквы — Я и компания. Всегда-то им дело до предшествующего согласного. Когда они пишутся в середине слова.
Еще одна нужная буква
Знаем, как обозначать мягкие согласные перед гласными. А в конце слова как? Или когда мягкий согласный идет перед согласным?
Вспомним наши квадраты и кружки с серьгами. Там мы ввели знак
Давайте изобретем мягкий знак. Он работает, как
. Будем писать: коня, коню, конем, о коне, кони… Согласный [н>ь] перед гласными. А в именительном падеже? На конце слова? Конь. А перед согласным? Коньки.Все! Действует Ь правильно, хорошо. Теперь можем мягкие согласные изображать буквами в любой части слова.
Таинственная незнакомка
Кто-то позвонил. Дверь отворилась, и в нее выглянула пригожая, миловидная буква (не скажу — какая, догадайтесь сами).
— Здесь живет такая-то буква?
— Да.
— Не могли бы вы сейчас поработать?
— А как?
— Постоять в начале слова. Слово-то, понимаете, начинается, и надо, значит, в самом его начале постоять, посмотреть, чтобы предыдущее слово на него не наскочило…
— В начале слова не работаю.
— А тогда вот: место есть — между согласной буквой и буквой А, надо там поместиться и, значит…
— Простите, в таких местах не бываю.
— Вот оно как! А если две согласные буквы, между ними постоите? Чтобы они не ушиблись друг о друга?
— Какие это буквы, будьте добры?..
— Первая — Н, а за ней — Ч.
— Нет, туда не пойду.
— А после Ч? Перед Т?
— Если в глаголе — тогда с удовольствием.
— Нет, в существительном.
— Ничем вам не могу помочь.
Дверь захлопнулась.
Какая это была буква? И как понять: в глаголе ей можно, а в существительном — не хочет?
Николай Феофанович Яковлев (1892–1974)
Кажется, чего лучше: один звук передается одной буквой, сочетание двух звуков — сочетанием двух букв. Вот так:
[к у к у р у́ з а]
К У К У Р У З А
Долгое время считали, что это недостаток русского письма: буквы не прямо передают звуковую, точнее, фонемную суть нашего языка. Письмо сеет заблуждения, порождает иллюзии. Даны буквосочетания: TA и ТЯ. Различие — в согласных, а буквы сочиняют, будто оно в гласных.
Я знаю, что многие из моих читателей плохо относятся к орфографии. Ее требования, конечно, исполняют беспрекословно, но не любят нашу орфографию, не гордятся ею; нет благодарности к тому ценному, что она дарит нам. Любить орфографию, гордиться ею? Возможно ли это? И, главное, за что любить и чем гордиться? Мне бы хотелось в этой книжке рассказать, почему русская орфография достойна уважения и даже благодарности, несмотря на все ее недостатки. Недостатки есть, даже немало — и все-таки она хорошая! Вот я и буду спорить с теми, кто не ценит высоких достоинств нашего письма, буду стараться их переубедить.
Предлагаемая вашему вниманию книга – сборник историй, шуток, анекдотов, авторами и героями которых стали знаменитые писатели и поэты от древних времен до наших дней. Составители не претендуют, что собрали все истории. Это решительно невозможно – их больше, чем бумаги, на которой их можно было бы издать. Не смеем мы утверждать и то, что все, что собрано здесь – правда или произошло именно так, как об этом рассказано. Многие истории и анекдоты «с бородой» читатель наверняка слышал или читал в других вариациях и даже с другими героями.
Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.