Замужем за Буддой - [45]

Вуди Аллен. «Любовь и смерть»

Чем дальше идешь, тем меньше познаешь[13].

Лао-цзы

В Нью-Йорке май. На газонах буйно разрослась трава, а в воздухе разливаются беззаботные соловьиные трели.

Цветы на вишневых деревьях наконец начали увядать и осыпаться. Иногда с легким порывом теплого весеннего ветра в окно залетал одинокий бледно-розовый лепесток и тихо и печально падал в чашку с мятным чаем.

Я сидела за столиком небольшого французского кафе в Вест-Сайде и делала очередную запись в дневнике. За несколько месяцев жизни в Нью-Йорке мой дневник в красном кожаном переплете стал довольно пухлым. В какую бы страну ни забрасывала меня судьба, я неизменно с дотошной скрупулезностью вела дневник, независимо от того, была ли в тот момент моя жизнь веселой и беззаботной, как праздник с фейерверком, или отвратительной, как куча собачьего дерьма.

В совместной жизни с Мудзу были не только радости, но и ссоры. Когда двое живут бок о бок в абсолютной близости, мелкие недостатки, незаметные со стороны, неизбежно бросаются в глаза.

Я перечитала несколько дневниковых записей.

Утром, когда встала, было солнечно. Проснулась от запаха яичницы. Думала, мне это снится. Оказалось, что нет. Мудзу готовил завтрак. Поистине удивительное событие. Но похоже это было не на проявление любви и заботы, а на мягкий укор: «Вот именно так ты и должна поступать по утрам».

В Японии женщины и мужчины его возраста по-прежнему исповедуют традиционные ценности. Итак, по неписаным правилам:

1. Женщинам надлежит вставать раньше мужчин.

2. Женщины не должны позволять мужчинам возиться на кухне.

3. Женщинам не пристало говорить сердитым или хриплым голосом, уподобляясь мужчинам.

4. Даже после секса женщинам не следует ходить по дому обнаженными дольше пяти минут.

Что же касается личных эротических стандартов Мудзу, то они сводились к следующему:

1. Слишком доступный и легкий секс не интересен.

2. Женщина, склонная к эксгибиционизму, не привлекательна в сексуальном отношении.

3. Женщина, которая сама раздевается перед мужчиной, не возбуждает.

4. А вот женщина, которая с темными кругами под глазами и всклокоченными волосами после бурной любовной ночи ранним утром отправляется прямиком на кухню и готовит завтрак — просто воплощенная эротика.

Целый день крутилась как белка в колесе. А чувство такое, будто ничего не делала. Ни глотка спиртного, ни сигареты, ни таблетки транквилизатора, чтобы чуть затуманить голову или хотя бы создать иллюзию успеха. Полчаса занималась йогой и столько же — даосистской медитацией, и битый час потратила на телефонный разговор с Сиэр. Она по-прежнему безутешна: не может найти партнера в Шанхае. Ей нужно бы приехать в Нью-Йорк, где никому не известно ее «мужское» прошлое. Хотя все эти самовлюбленные, глупые американские самцы не стоят и мизинца такого красивого и тонкого создания. Временами, в приступе раздражения и злости на какого-нибудь мужчину (например, Мудзу, который вечно спорит со мной, адвоката или бухгалтера), когда я уже готова разорвать объект своей неприязни в клочья, я предаюсь мстительным мечтам. Представляю, что знакомлю своего обидчика с Сиэр, ни словом не упоминая о ее истинной природе, и злорадно наблюдаю, как глупец по уши влюбляется в нее. Но это лишь игра воображения, в действительности я никогда не могла бы предать подругу.

Сегодня вечером, когда Мудзу вернулся из офиса, у него был очень утомленный, усталый вид. Последние несколько дней он сильно переживал из-за того, что не укладывался в бюджет. Переехав к нему, я постепенно с удивлением обнаружила, что улыбка у него на лице отнюдь не означает, что все в порядке. Оказалось, он такой же человек, как и прочие, с обычными человеческими слабостями. Единственное отличие в том, что благодаря духовной зрелости ему удавалось скрывать от посторонних взоров, а иногда и побеждать волнение и страхи.

Ему явно не по душе моя привычка повсюду разбрасывать вещи. Сегодня я постаралась на славу: перед его возвращением с работы целый час провела за уборкой, раскладывая все по местам. Но едва войдя в гостиную, он нежно, но твердо произнес: «Коко, ты забыла убрать вон те вещи с дивана и с кофейного столика».

Я так и обомлела. Мне хотелось провалиться сквозь землю!

Господи, теперь у меня уже нет никаких сомнений, что я совершенно не приспособлена к ведению хозяйства! Я толком и стирать-то не умею: вот не заметила, что на порошке написано «с отбеливателем». В результате безнадежно испортила пару вышитых наволочек, две цветные скатерти, черные плавки Мудзу и пару собственных носков. А в прошлый раз куда-то запропастился один из его носков, так и не нашла! Но сегодня все оказалось намного хуже. И, конечно, первое, что мне придется сказать, когда он появится на пороге: «Прости!» А затем предстоит долгое и нудное объяснение; пообещаю, что непременно куплю ему новые скатерти, наволочки и белье в «Блуминдейл»^{81}.

Со следующего понедельника его горничная, родом с Ямайки, будет приходить сюда не один, а целых три раза в неделю, будет убираться и стирать. Я предложила было оплатить эти дополнительные два раза, но Мудзу настоял, что сделает это сам. «Никаких проблем, все в порядке», — сказал он. Но я законченная неумеха, и, главное, домашние хлопоты мне ненавистны, ничего не могу с собой поделать. Так что какой уж там порядок!