Замок воина. Древняя вотчина русских богов - [8]
Чем больше я вглядывался в черты этого человека, тем мне всё больше казалось, что я его уже где-то видел. Своими размышлениями я поделился с Вовкой. Мой друг лишь рассмеялся.
– Может быть, это твой собственный дед!
– При чём тут мой дед? – сердито возразил я, а затем подсунул Вовке одно из фото.
– Смотри сам. На кого он похож?
Вовка уставился на фото и долго его изучал. Я показал ему ещё несколько других снимков, так сказать, для сравнения. Мой друг утвердительно кивнул головой.
– Да, он похож на какого-то артиста… По-моему, он играл этого…
Вовка вдруг посмотрел на меня и тихо сказал:
– Кир! Это же царь.
– Какой царь? – так же тихо спросил я.
– Ну как, какой. Последний русский… Николай…
Я быстро подтянул к себе альбом и стал внимательно смотреть на фото. Действительно, похож…
– Выходит, он был здесь? – с сомнением в голосе спросил я.
– Выходит… – Вовка неопределённо пожал плечами.
– Хм… Не такой уж этот Юсупов простой человек, если царь к нему вот так запросто ездит.
Внутренне у меня стало меняться отношение к хозяину замка. Он оказался заядлым охотником, коллекционером редких книг и другом царя. Ого-го! Да, личность эта непростая, как минимум. И моё первоначальное представление о нём как о помещике или промышленнике давало трещину. Но вслух сказал совсем иное:
– И с чего это царю дружить с этим Юсуповым. Как думаешь?
Вовка вздохнул.
– Может быть, это и не царь вовсе. Просто похожий на него человек…
Я растерялся и не нашёлся с ответом.
7
Наверное, сейчас, по прошествии нескольких десятилетий после памятного погружения в подземелья, когда я смог, наконец, узнать родовое древо Юсуповых, уместно привести основные родовые линии и хотя бы вкратце рассказать о самом владельце замка в Соколином.
Имя этого человека Феликс Феликсович. Так же звали и его сына, и вообще выходило, что три поколения мужчин из этой династии носили одно и то же имя. Так было вплоть до Октябрьской революции 1917 года и их эмиграции за границу. Имя Феликс с латыни переводится как «счастье». Выходит, такое счастье выпало на долю Юсуповых – быть изгнанными со своей Родины. Быть изгнанными, но не расстрелянными…
Конечно, обращает на себя внимание фамилия хозяина замка. Оказывается, она вовсе не Юсупов, а граф Сумароков-Эльстон, князь Юсупов. Нечто подобное в истории можно встретить крайне редко. Человек с тройной фамилией – почти уникум. Он носитель сразу трёх родовых линий. На нём сфокусировались три судьбы. Образно говоря, он – собиратель фамилий, приобщивший их друг к другу, выглядел словно король, который расширяет свои владения, добавляя к своему старому титулу новые, соответствующие названиям вновь приобретенных земель.
Фамилия Эльстон появилась в России в начале девятнадцатого века. Её носителем был предок Феликса Феликсовича, приехавший в Санкт-Петербург из Германии. Этот предок был внебрачным сыном германского императора. Не удивительно, что спустя какое-то время этот аристократический род соединился с родом Сумароковых, который считался в России одним из богатейших. Но двойная фамилия у деда ещё говорит нам и о том, что по мужской линии род Сумароковых иссяк. Так что такой брачный союз ещё был и спасением выдающейся фамилии, которая могла попросту исчезнуть.
Нечто подобное случилось в конце всё того же девятнадцатого века, когда Феликс Феликсович женился на Зинаиде Юсуповой. К тому времени род Юсуповых по мужской линии тоже иссяк. Зинаида была последней, носившей эту фамилию. И царской волей Феликс Феликсович добавил к своей двойной фамилии приставку «князь Юсупов».
По всему выходило, что по его мужской линии было предначертано спасать от забвения выдающиеся русские роды, давая им вторую жизнь. Подобное не каждому было дозволено и не каждому по силам вынести. Наверное, в таком усложнении фамилии и укрупнении рода присутствует невидимое на первый взгляд что-то мистическое. Будто кто-то с небес умело руководит и направляет действия главы данного семейства, заставляя делать то, что предначертано свыше, имея в виду особую, неизвестную людям цель.
В этой связи хотелось бы сказать и о самом роде Юсуповых, достойным носителем фамилии которых стал и Феликс Феликсович. Этот род появился в Московском княжестве во времена Иоанна Грозного. Именно тогда русский царь нарёк своим другом и братом ногайского мурзу Юсуфа и даже подарил ему свою собственную нательную икону, что являлось актом искреннего доверия и уважения к этому человеку.
В самом деле, для своего времени мурза Юсуф был личностью выдающейся. Он являлся достойнейшим представителем своего древнего рода, который вёл начало от пророка Али. А тот, в свою очередь, был преемником (и родственником) Магомета. Одно это возводит ветку, к которой принадлежал Юсуф, в ранг самых влиятельных и судьбоносных не только на Востоке.
Уже при государях Романовых потомки Юсуфа перешли в православие, войдя в число влиятельных боярских, а позже – аристократических семейств России. Наверное, со временем род Юсуповых стал бы многочисленным, но проклятие, витавшее над ним несколько веков из-за перемены веры, позволяло мужчинам рода проживать лишь до 26 лет (кроме одного: единственного продолжателя рода). Не удивительно, что любой несчастный случай мог вообще пресечь родовую ветвь. Что в конце концов и случилось, когда Зинаида Юсупова стала последней носительницей этой фамилии. И если бы не замужество…
Роман «Царская копейка» продолжает новую историческую серию, приглашая читателей в удивительный мир писателя Валерия Воронина, который как-то сказал о своем творчестве: «Однажды я открыл другую дверь…»Исследования, которые правильнее бы назвать изысканиями, связанными с тайнами Крыма, приводят главного героя – писателя Кирилла Руданского – к настоящему открытию: в Балаклаве он находит древние свитки, которые были им идентифицированы как легендарная Голубиная книга. Вскоре стало ясно, что расшифровка свитков как-то связана с легендой о «явлении двух солнц», о будущих кардинальных изменениях в судьбе нашей цивилизации.
Роман «Родина ариев. Мифы Древней Руси» продолжает новую историческую серию «Тайны империи». «Русский» немец Отто Ульберт вынужден был покинуть свой родной Крым, будучи совсем юным: в 1920 году последний корабль увозил его из Севастополя с остатками разбитой Белой армии. Он вернулся сюда спустя четверть века. Летом 1942 года. Вместе с войсками Вермахта.Тайны Крыма во все времена влекли к себе искателей-одиночек и даже целые государства. Не осталась в стороне и такая организация нацистской Германии, как «Аненербе».
Трилогия «Ковчег царя Айя» рассказывает о Ковчеге Завета, в эту историю вовлечены люди разных эпох. Читатель узнает из книги о Ро-Гасе, представителе народа гитсов, потомке фараонов Египта, о крестоносце Дивоне, волею случая оказавшемся сначала на Святой Земле, а затем в Ливонии, и о судьбе Ковчега Завета, которая на короткий миг связала легендарного разбойника Кудеяра с этой святыней. А далее – еще интересней!Удивительным образом заключительная фаза этой непростой истории сведет воедино судьбу мастера, создавшего Ковчег Завета, с самим великим произведением, и они вновь окажутся на одной земле.
Книга «Заколдованная Русь. Древняя страна магов» является продолжением романа «Родина ариев. Мифы Древней Руси». Германская мистическая организация «Аненербе» сумела обнаружить в Крыму древнейшие исторические артефакты. Очевидец и активный участник тех событий рассказывает о том, как неожиданно развивалась ситуация в далеком 1944 году и какими невероятными оказались последствия, которые отразились на нашей с вами современной жизни.
Имение Чаир, принадлежавшее когда-то одному из великих князей династии Романовых, построил архитектор Краснов. Августейшая семья бывала в Чаире не раз. Вообще Николай II часто посещал великокняжеские имения, видя в этом какую-то особую необходимость. Что же касается Чаира, то, возможно, император даже любил это место. Когда брали сюда болезненного цесаревича Алексея, то он чувствовал себя здесь лучше, чем где-либо. Явной причины улучшения его состояние никто не знал. Но списывалось всё на особый целебный климат данной местности.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.