Замок мечты. Лето моей надежды - [107]

Она любила тишину, задумчивость и медитацию. Леопольд привык к этому.

Когда Мэри обратилась к нему с речью, пес удивился. Это было не в ее характере, Леопольд склонил голову набок и попытался понять, что ему говорят.

Это не было приглашением на прогулку. Но ругать его тоже не ругали. Странно…

- Леопольд, сегодня у хозяев черный день. Но говорить об этом не разрешается. Лучший способ справиться с проблемой - сделать вид, что ее не существует. Поэтому все будут пить и хлопать друг друга по спине. Слушай меня внимательно, Леопольд. Это начало конца. Скоро мы с тобой побредем по дорогам Ирландии с узелком на плече. Как только отель откроется, прибыли этой пивной не хватит, чтобы поставить на стол обед. Правда, тебе, Леопольд, обед на стол не ставят. Только на пол.

Пес доверчиво смотрел на нее.

- Не обращай на меня внимания, Леопольд, - сказала Мэри, почесывая его за ухом. - Я сошла с ума. Не чуть-чуть. А полностью и окончательно.

Брайан Дойл проснулся с больной головой. Вчера он пил весь вечер. О'Нил сказал, что на первый взгляд здание кажется крепким и более или менее соответствует плану, который дали Брайану Дойлу. В честь этого события он угостил Брайана несколькими порциями виски. По возвращении в город Брайан решил в последний раз попробовать уговорить свою многолетнюю подружку Пегги прийти на открытие. Он зайдет за ней в полдень, их отвезет его брат Поди, так что можно будет позволить себе слегка расслабиться.

В последние недели Дойл редко видел Пегги. Он хотел объяснить ей, что стройка закончилась, и не был готов к битве, которую ему устроила ее мать. Эта дама сказала, что Пегги не пойдет ни на открытие, ни на закрытие никакого отеля, даже если бы его построил не Брайан Дойл, а сам китайский император.

По словам матери, Пегги наконец пришла в чувство, поняла, что прожитые с ним годы не принесли ей ничего, кроме страданий и унижений; более того, лишили будущего.

Слава Богу, открывшему ей глаза, теперь все в прошлом. Она поручила матери передать это Брайану на случай, если он появится через год-другой.

Это была тяжелая артиллерия.

Брайан сидел на кухне матери Пегги, слушал обвинения, сыпавшиеся на него градом, и гадал, где может быть сама Пегги.

- Не вздумай начать все сначала, - сказала стоявшая перед ним женщина. Как только бедняга вошел в дом, ему не дали и рта открыть. - Брайан, ты холостяк, вот им и оставайся. Ради бога, возвращайся в этот отель и облизывай его утром, днем и вечером. Тебе только это и нужно.

- Я не могу спать с отелем, - наконец вставил слово Брайан.

- И с моей дочерью тоже. Это так же верно, как то, что тебя зовут Брайан Дойл. Ни сладкие речи, пи звонки тебе не помогут.

Но в последнее Брайан не поверил. Решил, что рано или поздно все уладится. Время свое возьмет.

Выйдя из дома, расстроенный Дойл столкнулся с сержантом Шиханом из Маунтферна.

Поскольку сержант был не при исполнении, они пошли в паб, и Брайан объяснил, что в глубине души он не бабник и не волокита, просто еще слишком молод для того, чтобы обзаводиться семьей.

Сержанта Шихан ответил, что практически все мужчины слишком молоды для семьи; этому его научили долгие годы работы в полиции. А потом устроил Брайану допрос с пристрастием о подземном ходе позади крыла отеля. Нет ли в. него входа, закрытого колючими кустами?

Брайан ответил, что больше не может думать о входах и выходах из отеля, их и так предостаточно. С самого начала строительства шла свара из-за того, где прокладывать подъездную аллею. Все думали, что ее не проложат никогда.

Но сержант Шихан не отставал. Неужели во время работ никто не видел входов в старые тоннели, шахты или как там они называются?

Брайан Дойл сказал, что когда дело доходило до «ведьминых колец» в земле, некоторые люди, на которых он работал, становились суеверными, как старые бабы, которые завязывают бантики на майском дереве.

Сначала они обходили эти кольца стороной, а заканчивали тем, что ставили шпалеру и прикрывали их вьющимися растениями. Получалось что-то вроде стены.

Нет, лично он таких вещей не боится. Ему не до фей и эльфов, якобы живущих в таких местах. Он по горло сыт тем, что случается в так называемом реальном мире. Если эти создания действительно существуют - хотя лично он, Брайан, в этом сомневается, - то и пусть себе живут. Такая у него философия. Ах, сержант говорит не про фей и эльфов? Нет, он не представляет себе, что человек в здравом уме и твердой памяти может полезть в эту чертову ежевику и куманику. Но он, Брайан Дойл, всегда все узнает последним. В этих кустах может пройти ежегодная конференция Ассоциации сторонников абсолютной трезвости, но никто и не подумает рассказать о ней бедному застройщику.

Кстати, о чудесах. Разве это не чудо, что стройку удалось закончить и никто из них не попал ни в тюрьму, ни в сумасшедший дом на вершине холма?

Брайан Дойл слишком поздно вспомнил, что младший сын Шихана находится в этом самом сумасшедшем доме. Он мрачно уставился в кружку. Слово не воробей, вылетит - не поймаешь. Так что и пытаться не стоит.

Сержант Шихан проснулся и принес жене чашку чая.

- Сегодня у тебя трудный день, - сонно сказала она. - Погода хорошая?