Заметки травницы - [8]

Вот с этим было сложно поспорить. Хоть Биара старалась быть предельно аккуратной в своей работе, время от времени на руки попадал сок из трав, надолго въедаясь в кожу зелеными пятнами, а от того, как много времени она проводила в небольшом огороде, что создала в лесу неподалеку, одежда и волосы всегда пахли дикими растениями и цветами. Что же, может слова про болотную ведьму были не так уж далеки от истины…

Нимида поспешно убрала руку, отвернувшись от зеркала.

— Ты — живой пример того, что вовсе необязательно обучать чтению леди знатных кругов и допускать их к мужским книгам, — с огорчением вздохнула она. — Все эти нелепицы вскружили тебе голову, отвлекая от обязанностей и долга перед домом.

— Долга быть украшением?

Баронесса резко обернулась. Никогда ранее Биара не перечила ей открыто, но на этот раз слова баронессы вызвали в душе жгучий протест и ярость, которых девушка не сумела сдержать.

— Именно так, — невозмутимо ответила Нимида, поджав губы. — Хоть одну полезную мысль мне удалось вбить в твою неразумную голову… — женщина тяжело вздохнула, впервые на памяти дочери ее плечи поникли, слегка опустившись, тем самым нарушив построение королевской осанки. — Считаешь себя умной, но не понимаешь одной простой истины: ни одному лорду не нужна будет такая, как ты: не ставящая свою красоту прежде всего. Ты должна быть для них трофеем, украшением, которое они смогут с гордостью демонстрировать перед остальными.

— А что, если мне не хочется быть трофеем? — тихо отозвалась Биара. — Кому нужно иметь в женах ту, что не способна думать дальше собственного наряда на вечер и не может поддержать по-настоящему интересный разговор только потому, что ей нечего сказать, ведь целые дни она проводит у зеркала и в салонах, общаясь с точно такими же безликими «трофеями»?!

Распалившись, Биара не сразу поняла, какую ошибку совершила. Выдохнув, она подняла взгляд на мать и, встретив ее обжигающий взгляд, осознала, что именно только что произнесла. В тот момент девушка действительно поверила в то, что для нее все кончено. Нимида долго молчала, элегантно сложив руки перед собой, совершенно ничем не выдавая эмоций: была ли она в ярости? А может, слова дочери задели ее за живое? Или же ей было все равно? Биара не могла знать, а потому стоически ждала, сохраняя молчание. Наконец, баронесса тяжело вздохнула, сказав:

— Небеса тому свидетели, я пыталась сделать из тебя что-то путное.

Она неспешно приблизилась к низкому стулу, плавно на него опустившись, отточенным движением подобрав юбки.

— Следовало быть с тобой жестче, — молвила Нимида, задумчиво отвернувшись к темному окну. — Отобрать и сжечь все книги, отлучить от дурного влияния Ираса и запереть в комнате, не позволяя покидать поместье. Больше у меня нет сил на тебя — с этих пор я полностью передаю тебя и твое воспитание отцу. Возможно, его твердая мужская рука — именно то, что так необходимо в твоем случае.

Биару прошибло холодным потом. Попасть под «воспитание» Сильвара? Злого, жестокого человека, потешающегося над тем, как его дети задирают друг друга? Сколько она не пыталась, совершенно никак оправдать или объяснить поведение барона ей не удавалось. Что же станет теперь, когда она лишится протекции Нимиды и попадет под его распоряжение?

Девушка помотала головой, силясь отогнать неприятные воспоминания. Баронесса огласила свой приговор, но пока еще Биара не сумела разглядеть занесенный над ней топор Сильвара. Безупречно изучив поведение отца, она понимала, что расслабляться было рано: барон мог умышленно выжидать, желая усыпить ее бдительность, чтобы после нанести удар — вероятно, самый болезненный изо всех, что доводилось испытывать раньше. И что же теперь — Ирас уходит, и ей придется вести эту войну в одиночку?

— Они уничтожат меня, — совсем тихо произнесла девушка. — Барон и без того зол — если ты убежишь, кто знает, что произойдет… Мне страшно, Ирас.

— Значит, самое время быть тише воды и ниже травы, сестренка, — брат пытался прозвучать ободрительно, но слова его совершенно не сумели успокоить тревогу Биары. — Все, что мне нужно — немного времени. Я обязательно за тобой вернусь, обещаю! Ты же пока должна быть тихой и покорной. Сделай вид, что полностью подчинилась их воли, не встревая в новые неприятности — это был первый урок, которому меня обучил новый наставник. Он объяснил, что осторожность — главное оружие шпиона. Представь, что тебе следует побыть шпионом в поместье до тех пор, пока я не смогу освободить тебя.

— Это не детская игра, Ирас, — устало возразила сестра. — Ты будешь вынужден забрать меня с собой, а не то я…

— Что? — на устах брата появилась улыбка, которой Биаре не доводилось видеть никогда прежде. Опасная, предостерегающая — выжидательная.

— А не то я разбужу весь дом и буду кричать о том, что ты сбежал — тебя нагонят и поймают, а значит, не видать тебе должности королевского разведчика!

— Ты можешь это сделать, — склонил голову Ирас. — Вот только без толку. Даже если прямо сейчас за мной отправится погоня, я сумею скрыться, ну а ты привлечешь ненужное внимание, еще больше усугубив свое положение перед Сильваром. Никому из нас от этого лучше не станет, потому будь послушной девочкой и возвращайся обратно — я приду к тебе, как только появится такая возможность.