Заметки на полях - [54]
Пожалуй, живи я в Америке, мог бы в суд на работодателя подать за изувеченную психику. Нормальные люди, наблюдая за рыбками, расслабляются, а я — наоборот, хочу схватить мачете, бежать по улице с сатанинским хохотом и убивать людей. Профессиональная деформация…
Телевизора в комнате не было, чему я только мысленно поаплодировал. Зато был компьютер на письменном столе. Монитор с выпуклым экраном… Я из интереса ткнул круглую кнопку включения. Экран засветился… Господи, кажется, эта зараза минут за десять через глаза все мозги выжжет. И как мы умудрялись за ними целые часы просиживать? Отморозки малолетние…
Увидев заставку Windows 2000, я удовлетворённо кивнул:
— Окей, дружище, я понял всё, что ты хотел мне сказать. Не продолжай. — И вдавил круглую кнопку ещё раз. Подержал, пока экран не погаснет. Говорят, так можно вывести из строя жёсткий диск… Хм, а ведь я сейчас в той эпохе, когда жёсткий диск на восемьдесят гигов — это очень-очень много, а сорок — это ну так, нормально. И оперативной памяти 512 мегабайт — потолок мечтаний. Этот компьютер — тупее моего смартфона, который вместе со мной разлетелся вдребезги, навернувшись с восьмого этажа.
Слева и справа от монитора стояли дурацкие белые колонки. Одна — активная, с кнопкой. Другая — просто. Я усмехнулся. Кто-то, помнится, пустил слушок о том, что компьютерные колонки, при всей своей неказистости, выдают звук громче и чище, чем любая совковая техника, даже круче, чем магнитофон «Маяк» с тридцативаттными колонками. И многие верили. Вот что значит — подростковая внушаемость. Санёк, однако, даже отдал кому-то свои колонки, когда комп купил. Вроде мне предлагал, но я отмахнулся. Забрать, что ли, в этот раз? Без лоха и жизнь плоха.
Компактов было всего ничего, зато аудиокассет — штук под сотню. Аня держала их в специальной подставке, которая висела на стене. Пробежавшись взглядом по корешкам, я хотел было ворваться к Ане в ванную и расцеловать её, но сдержался. Неправильно поймёт. Поэтому я просто начал вытаскивать наружу всё необходимое. За этим занятием Аня меня и застала.
— Ты что делаешь? — удивилась она.
— Граблю тебя, — объяснил я и добавил, бросив на неё взгляд через плечо: — А ты отдаёшь себе отчёт в том, что стоишь голая в одной комнате с озабоченным подростком?
— Я не голая.
— Ну да. Ты — в полотенце на голое тело. Это всё-превсё меняет. Ты, кстати, в курсе, что женщина, которая лишь намекает на свою наготу, возбуждает мужчину в десять раз сильнее, чем полностью обнажённая? Должна знать, ты ведь психолог. На этом, кстати, выстроена концепция так называемого «эротического белья». Иначе зачем женщинам тратить деньги, когда можно просто раздеться. Воображение — оно достраивает, знаешь ли. И зачастую его продукты куда привлекательнее того, что может предложить реальность.
— Что-то не заметно, чтобы ты слишком слюни распустил, — заметила Аня, расчёсывая волосы массажкой.
— Ну, я всё же взрослый человек, умею расставлять приоритеты… О, у тебя и наушники есть? Ничего такие. Возьму погонять?
— Сём, я, вообще-то, не люблю давать свои вещи…
— Я высоко ценю, когда ради меня делают исключение. Ты можешь себе представить, что это такое — быть подростком в мире, где аудиокассеты стоят десять-двенадцать рублей, а у тебя даже работы нет?
— Ну-у… Наверное, это ужасно?
— Не то слово. Пакет дашь?
— Дам, — вздохнула Аня, доставая из шкафа старенький фен. — Чтоб всё вернул!
— Отвечаю на пацана, — кивнул я, полностью удовлетворённый. И уселся на вертящийся стул.
Впрочем, полной удовлетворённостью и не пахло. Наоборот, сконцентрировав взгляд на Ане, я, впервые со своего перевоплощения, почувствовал себя мужчиной. Мужчиной, который знает, чего хочет. И это ощущение обрушилось на меня, как снег среди ясного неба. Да, снег. Нет, не гром. Не вы**ывайтесь своими познаниями во фразеологии. Снег среди ясного неба может обескуражить не хуже грома, особенно если на голову упадёт целый сугроб, да в июле.
— Знаешь, — сказал я, когда Аня закончила гудеть феном, — хреновая была идея.
— А?
— С моим сюда приходом.
— Что такое?
— То, что я теперь смотрю на тебя, как на сексуальный объект.
Аня удивлённо захлопала глазами.
— Прости, а разве ты раньше не…
— Не, — мотнул я головой. — Раньше я больше стебался. А теперь… Мы вместе пережили опасное приключение, потом ты провела ночь у меня дома, я спрятал тебя от мамы, и вот теперь мы тут, а ты — в одном полотенце. Шутка перестаёт быть шуткой, и я не знаю, как нам через это перешагнуть. Боюсь, что никак. Это один из тех моментов, после которых нужно либо вместе сделать шаг вперёд, либо разбежаться.
Я говорил будто бы беспечно, но, слушая себя, сам понимал, что прав. Что-то поломалось в этот момент, и Аня, которая до сих пор была мне другом и психологом (что уже само по себе дурное сочетание), превратилась в Аню, которую хочется избавить от полотенца, поцеловать, положить на кровать…
Аня тоже почувствовала, что я серьёзен, и озадачилась. Присела на край кровати. Н-да уж, умница, привнесла ещё одну ассоциацию полезную.
— Пожалуй, я действительно была неправа, — сказала она.
— Ты и сейчас неправа, — хмыкнул я, покручиваясь на стуле.
Он привык быть сильным и во всём полагаться на себя. Он вступил в борьбу, которая изувечила его, но не сломила. В своём мире он одержал победу, однако враг ушёл в иное измерение, и он последовал за ним. Теперь его зовут Лей. Он не помнит своего настоящего имени, прошлая жизнь открывается случайными фрагментами. Лей — заключённый в тюрьме, которую называют школой Цюань, откуда нет выхода, в мире, о котором он не знает ничего. Но именно отсюда начнётся его путь наверх. Вспомнить себя. Вспомнить одержимого жаждой власти врага.
Вернуться из школы и обнаружить свой дом в огне – само по себе неприятно. Услышать из огня голос сестры, зовущей на помощь – неприятно вдвойне. Но, бросившись её спасать, перенестись в другой мир… Тут уже всё не так однозначно. Вчерашний школьник становится вместилищем древней силы, магом Огня, на которого возлагают большие надежды члены почти уничтоженного клана. Жизнь играет новыми красками. Приключения, магия, красивые девушки… Но есть пара нюансов. Например, магия Огня в этом мире под строгим запретом. А вернуть к жизни сестру, принесённую в жертву Огню, будет весьма и весьма непросто.
Лей, с другими борцами школы, отправляется на турнир. Победители получат возможность вступить в клан Чжоу, проигравшие получат смерть. Но и сам клан, лишившийся своего главы, переживает трудные времена. Множатся трупы, множатся загадки, и каждый шаг порождает больше вопросов, чем ответов. Теперь уже нельзя сказать наверняка, кто твой враг, а кто друг, и остаётся лишь одна цель: победить.
Лей обучается новым тонкостям боевых искусств, ведёт расследование убийства своего наставника и работает телохранителем. Тем временем клан Чжоу переживает тяжёлые времена. После минувших событий их авторитет серьёзно пошатнулся, и предприимчивые конкуренты уже пытаются подобрать то, что плохо лежит. Юный глава клана едет на саммит, чтобы решить вопросы дальнейшего сосуществования, и берёт с собой Лея. Возможно, напрасно. Ведь таинственный убийца, не показывающий своего лица, охотится вовсе не за Юном…
Враг перешел к решительным действиям. Поднебесная охвачена пламенем революции. Однако мало найти Кианга, который совсем не хочет быть обнаруженным. Нужно еще отыскать человека, способного замкнуть цепь в ритуале, который положит конец…
Сбылись мечты Мортегара. Огненное проклятие больше не висит над ним. Он свободен от всех, кто пытался его использовать. Мир спасён от Огненного апокалипсиса… кажется. И более того — рядом сразу две горячо любимых жены! Казалось бы, живи да радуйся, но вот незадача: в первой же встречной гостинице происходит таинственное убийство, городу угрожает крупномасштабное нашествие лягушек-людоедов, а в арендованном доме обитает призрак. И это не говоря о том, что клан Воздуха, стремясь найти Мортегара с его спутницами, готов развязать большую войну с кланами Земли и Воды.
"В истории трудно найти более загадочную героиню, чем Жанна д'Арк. Здесь все тайна и мистификация, переходящая порой в откровенную фальсификацию. Начиная с имени, которым при жизни никто ее не называл, до гибели на костре, которая оспаривается серьезными исследователями. Есть даже сомнения насчет ее пола. Не сомневаемся мы лишь в том, что Жанна Дева действительно существовала. Все остальное ложь и вранье на службе у высокой политики. Словом, пример исторического пиара". Так лихо и эффектно начинаются очень многие современные публикации об Орлеанской Деве, выходящие под громким наименованием — "исторические исследования".
Приняв мученическую смерть на Голгофе, Спаситель даровал новой вере жизнь вечную. Но труден и тернист был путь первых христиан, тысячами жизней заплатили они, прежде свет новой жизни воссиял во тьме. Целых три века их бросали на растерзание хищным животным, сжигали на кострах и отрубали головы только за одно слово во славу Христа.
Юмор и реальные истории из жизни. В публикации бережно сохранены особенности авторской орфографии, пунктуации и лексикона.
Размышления о тахионной природе воображения, протоколах дальней космической связи и различных, зачастую непредсказуемых формах, которые может принимать человеческое общение.
Книга включает в себя две монографии: «Христианство и социальный идеал (философия, право и социология индустриальной культуры)» и «Философия русской государственности», в которых излагаются основополагающие политические и правовые идеи западной культуры, а также противостоящие им основные начала православной политической мысли, как они раскрылись в истории нашего Отечества. Помимо этого, во второй части книги содержатся работы по церковной и политической публицистике, в которых раскрываются такие дискуссионные и актуальные темы, как имперская форма бытия государства, доктрина «Москва – Третий Рим» («Анти-Рим»), а также причины и следствия церковного раскола, возникшего между Константинопольской и Русской церквами в минувшие годы.
Небольшая пародия на жанр иронического детектива с элементами ненаучной фантастики. Поскольку полноценный роман я вряд ли потяну, то решил ограничиться небольшими вырезками. Как обычно жуткий бред:)