Заметки на полях - [53]
— В том-то и дело, что нет. Нормальный психолог позвонил бы в милицию.
— Ох уж эти нормальные. С ними от скуки сдохнешь, правда?
Аня повернула голову ко мне и слабо улыбнулась.
— Ну и что нам теперь делать?
— Поехали, — пожал я плечами. — У меня приём вообще-то. Я матери сказал, что вы перенесли на пораньше. И, кстати, у меня есть целых сто рублей. На проезде я, чувствую, сэкономлю. Гуляем?
Смех Ани бальзамом на душу пролился. Ну, слава тебе, Господи, миновал кризис.
— Ладно, убедил, мой любимый пациент. Только сперва надо домой заехать. Я должна переодеться, и… Ну…
— О чём речь? — Я пристегнул ремень. — Побывать у вас дома — это честь. А можно я буду подглядывать, как вы переодеваетесь?
— Нет! — отрезала Аня и резко тронула «девятку» с места.
«Нет» прозвучало внушительно. Мне даже стебаться расхотелось. Ненадолго, правда. На выезде из Бора я увидел ковыляющего по дороге в соседний посёлок бомжа. Того самого бомжа. Он уже успел реснуться и тащился с точно такой же сумкой, какую я у него отобрал. Может, есть какие-нибудь специализированные бомжовские магазины? Или центры выдачи? А может, это вообще суперагент замаскированный, и у него этих сумок — вагон. Шпионит тут, на правительство. Чьё-то…
— Ань, тормозни, — засуетился я.
— Что случилось?
— Нет времени объяснять, остановись вот тут, тихонько…
Я открыл окно, крутя тугую ручку. Потом взял с заднего сиденья матюгальник…
Бедный бомж увидел одиноко стоявшую у столба бутылку и как раз наклонился за ней. Весь мир в этот момент перестал для него существовать. А напрасно…
— Упал-отжался, сука! — заорал я у него за спиной и подкрепил слова завыванием милицейской сирены.
Грохот отложенных бомжом кирпичей заглушил бы трубы судного дня. Он упал, вскочил, поднял руки, вытаращился на меня. А я ржал до слёз, глядя на его злую и растерянную физиомордию.
— Бл*дь, дебил! — взревела Аня и рванула с третьей. — Ты что творишь?!
— Да ладно тебе, — швырнул я мегафон на заднее сиденье. — Просто немного шалю. Снимаю стресс.
— Господи, он ведь может записать номер машины…
— Слушай, точно… — Я сделал вид, будто вглядываюсь в зеркало заднего вида. — Жми, Аня! Аня, он достал записную книжку! О, Аня, скорее, я вижу блеск его бомжачьего «Паркера»! Аня, гони!!!
Она искренне этого не хотела, но расхохоталась, когда фигура бомжа исчезла из виду. Мы смеялись вместе, как парочка тупых школьников на премьере «Американского пирога».
— Вообще, это было очень плохо, Семён, — взяла себя в руки Аня. — Он не виноват, что жизнь заставила его выглядеть таким образом… Этот человек ничего тебе плохого не сделал.
— Ещё как сделал. Мы с ним вчера за бутылку подрались.
Аня только молча покачала головой. А мне сделалось стыдно. И правда, чего я к мужику пристал… Вчера я его уже наказал более чем достаточно за недостойное поведение. Хватит. Можно подумать, других проблем мало.
29
Жила Аня в центре, недалеко от школы, в которой работала. Я, как истинный джентльмен, помог ей занести на второй этаж мегафон и фонарь.
— Отличная штука, — сказал я, нехотя расставаясь с мегафоном. — Береги, не прохавай.
— Поучи отца… — Она запнулась и, кажется, покраснела.
— Звучит странно, с учётом обстоятельств, но ладно, — сгладил я неловкость. — Кстати, раз уж у нас так наладилось неформальное общение, предлагаю окончательно перейти на «ты».
— Ты — сиди тут и ничего не трогай! — с несерьёзной серьёзностью сказала Аня. — А я в душ.
— Окей, не вопрос. Мне раздеться? Постель расстелить?
Аня молча влепила мне подзатыльник. Тоже мне, психологиня. Вот знала бы она, что я действительно лет на шесть-семь её старше, интересно, так же бы себя вела? Я представил себе, как Аня даёт подзатыльник мне-взрослому. С такой шаловливой улыбочкой, привстав на цыпочки (я, кажется, повыше неё вырасту). Совсем другая эмоция в сцене появилась.
Всё-таки, если быть с собой кристально честным, мне нравились именно такие непринуждённо-дружеские отношения с Аней. И портить их мне не хотелось. Хорошая она. Со своими тараканами, конечно, ну а кто без них…
В ванной шумела вода. Я зевнул.
Аня жила в уютной однушке хрущёвского разлива. Большую часть единственной комнаты занимал старинный шкаф. Открыв его, я присвистнул. Это было царство Аниной одежды. Платья, кофты, зимнее пальто, плащ, на полках — джинсы, спортивная одежда. Были ещё ящички, но я их открывать не стал. Мне ж не двенадцать лет в самом деле, Господи… Нет, нет, я не буду открывать ящички. Сказал, нет. Ну вот, ну всё-всё, успокоились, двери закрыты, соблазна нет, отвернулись.
Книжного шкафа не было, зато были книги. Они стопками высились вдоль стены. Я опустился перед ними на колени и посмотрел на корешки. Аня, по ходу пьесы, была серьёзным специалистом. Книг по психологии тут было большинство, и лежали явно не для красоты. Они щетинились разноцветными закладками.
Помимо учебников, я нашёл немного классиков, пару унылых томов Кастанеды, «Волхва» Фаулза, «Эмманюэль» и «Трёх толстяков». Литературные вкусы у Ани, конечно, интересные. Мне нравятся.
Угол, начавшийся после книжек, я обошёл по широкой дуге — там стоял аквариум. Упаси Христос ещё хоть раз в это вляпаться, ни-ни! Однако я всё же отметил, что аквариум старенький, каркасный, литров на девяносто, наверное. Накрыт сверху стеклом и придавлен жутковатой гробовиной самопального светильника. Светильник не горел. Во тьме печальной, между зарослей валлиснерии, сновали, кажется, суматранские барбусы. Блин, и это всё — с одного взгляда… Нет, надо отучать себя от таких печальных мыслей. Это как в отпуске: никаких мыслей о работе!
Он привык быть сильным и во всём полагаться на себя. Он вступил в борьбу, которая изувечила его, но не сломила. В своём мире он одержал победу, однако враг ушёл в иное измерение, и он последовал за ним. Теперь его зовут Лей. Он не помнит своего настоящего имени, прошлая жизнь открывается случайными фрагментами. Лей — заключённый в тюрьме, которую называют школой Цюань, откуда нет выхода, в мире, о котором он не знает ничего. Но именно отсюда начнётся его путь наверх. Вспомнить себя. Вспомнить одержимого жаждой власти врага.
Вернуться из школы и обнаружить свой дом в огне – само по себе неприятно. Услышать из огня голос сестры, зовущей на помощь – неприятно вдвойне. Но, бросившись её спасать, перенестись в другой мир… Тут уже всё не так однозначно. Вчерашний школьник становится вместилищем древней силы, магом Огня, на которого возлагают большие надежды члены почти уничтоженного клана. Жизнь играет новыми красками. Приключения, магия, красивые девушки… Но есть пара нюансов. Например, магия Огня в этом мире под строгим запретом. А вернуть к жизни сестру, принесённую в жертву Огню, будет весьма и весьма непросто.
Лей, с другими борцами школы, отправляется на турнир. Победители получат возможность вступить в клан Чжоу, проигравшие получат смерть. Но и сам клан, лишившийся своего главы, переживает трудные времена. Множатся трупы, множатся загадки, и каждый шаг порождает больше вопросов, чем ответов. Теперь уже нельзя сказать наверняка, кто твой враг, а кто друг, и остаётся лишь одна цель: победить.
Лей обучается новым тонкостям боевых искусств, ведёт расследование убийства своего наставника и работает телохранителем. Тем временем клан Чжоу переживает тяжёлые времена. После минувших событий их авторитет серьёзно пошатнулся, и предприимчивые конкуренты уже пытаются подобрать то, что плохо лежит. Юный глава клана едет на саммит, чтобы решить вопросы дальнейшего сосуществования, и берёт с собой Лея. Возможно, напрасно. Ведь таинственный убийца, не показывающий своего лица, охотится вовсе не за Юном…
Враг перешел к решительным действиям. Поднебесная охвачена пламенем революции. Однако мало найти Кианга, который совсем не хочет быть обнаруженным. Нужно еще отыскать человека, способного замкнуть цепь в ритуале, который положит конец…
Сбылись мечты Мортегара. Огненное проклятие больше не висит над ним. Он свободен от всех, кто пытался его использовать. Мир спасён от Огненного апокалипсиса… кажется. И более того — рядом сразу две горячо любимых жены! Казалось бы, живи да радуйся, но вот незадача: в первой же встречной гостинице происходит таинственное убийство, городу угрожает крупномасштабное нашествие лягушек-людоедов, а в арендованном доме обитает призрак. И это не говоря о том, что клан Воздуха, стремясь найти Мортегара с его спутницами, готов развязать большую войну с кланами Земли и Воды.
Приняв мученическую смерть на Голгофе, Спаситель даровал новой вере жизнь вечную. Но труден и тернист был путь первых христиан, тысячами жизней заплатили они, прежде свет новой жизни воссиял во тьме. Целых три века их бросали на растерзание хищным животным, сжигали на кострах и отрубали головы только за одно слово во славу Христа.
Юмор и реальные истории из жизни. В публикации бережно сохранены особенности авторской орфографии, пунктуации и лексикона.
«Все системы функционируют нормально. Содержание кислорода в норме. Скучно. Пиво из тюбиков осточертело».
Размышления о тахионной природе воображения, протоколах дальней космической связи и различных, зачастую непредсказуемых формах, которые может принимать человеческое общение.
Книга включает в себя две монографии: «Христианство и социальный идеал (философия, право и социология индустриальной культуры)» и «Философия русской государственности», в которых излагаются основополагающие политические и правовые идеи западной культуры, а также противостоящие им основные начала православной политической мысли, как они раскрылись в истории нашего Отечества. Помимо этого, во второй части книги содержатся работы по церковной и политической публицистике, в которых раскрываются такие дискуссионные и актуальные темы, как имперская форма бытия государства, доктрина «Москва – Третий Рим» («Анти-Рим»), а также причины и следствия церковного раскола, возникшего между Константинопольской и Русской церквами в минувшие годы.
Небольшая пародия на жанр иронического детектива с элементами ненаучной фантастики. Поскольку полноценный роман я вряд ли потяну, то решил ограничиться небольшими вырезками. Как обычно жуткий бред:)