Заметки из хижины "Великое в малом" - [36]
В «Трутне» (I.V. 1769-27.IV. 1770), л. III, мая 12-го дня, помещена была притча «Два вора» (о чиновниках), л. IV, мая 19-го дня, — о просителях доходных мест, л. IX, июня 23-го дня, — о жестоком неправедном судье и судье-взяточнике, л. XIII, июля 21-го дня, — еще о судьях, л. XXIII, сентября 29-го дня, — о кичливости дворян; в этом же листе (как и в л. XXIV, октября 6-го дня) были помещены рецепты из «Лечебника», полностью напечатанного позднее в «Живописце». В «Лечебнике» перечислялись симптомы болезней и предлагались рецепты такого рода: для г-на Злорада — «чувствований истинного человечества — 3 лота, любви к ближнему — 5 золотников и соболезнования к несчастью рабов — 3 золотника...», предлагались рецепты для г-на Недоума, для «некоторого судьи», «некоторого военного человека», «некоторого купца», для г-на Скудоума, для госпожи Бранюковой и т. д.
В «Живописце» же была опубликована сатира «Смеющийся Демокрит» (о скупцах, заносчивых людях, льстецах, ханжах, ветрениках, бесчестных судьях и т. п.). Много внимания уделял Новиков вопросам воспитания (письмо «Следствия худого воспитания», «Письмо о пользе наук и о воспитании во оных юношества», «О том, как отрицают молодые люди науки»).
Широкой известностью пользовалась «Почта духов», издававшаяся И. А. Крыловым в 1789 г. По существу, это был сборник сатирических очерков, разделенных на месячные выпуски. С февраля 1792 г. Крылов выпускал журнал «Зритель», где напечатал «Каиб» и «Похвальную речь в память моему дедушке» — произведения, в которых содержались резкие выпады против монархии.
В «Сатирическом вестнике», издававшемся Н. И. Страховым (1790-1792), печатались очерки, обличавшие грубость нравов, пустоту и развращенность жизни дворян, погоню за модой, презрение к науке, расточительность и мотовство.
Исследователи русских сатирико-нравоучительных журналов XVIII в. подчеркивали влияние на эти журналы западноевропейской просветительской философии, учения о воспитании нравов, апеллировавшего к чувствам справедливости и человеколюбия как способу борьбы с социальным злом.
«Главная задача европейского образования, перенесенного на русскую почву, заключалась в умягчении нравов общества и в водворении тех гуманных идей, которые были выработаны энциклопедистами и которые за каждым отдельным лицом требовали признания его человеческого достоинства. Ту же задачу имела и журнальная сатира»[156], требовавшая «сообразного с человеческим достоинством поведения»[157], осмеивавшая все, что противоречило «общественному благу и вечной правде»[158].
Таким образом, цели, которые ставили перед собой русские и английские просветители XVIII в., были аналогичны тем целям, которые преследовал своими назидательными рассказами Цзи Юнь. Как для них, так и для Цзи Юня литература была средством борьбы с конкретными нравственными пороками общества.
При всем различии социальных условий, при всей национальной специфике литератур объекты критики у Цзи Юня и европейских просветителей-моралистов были одни и те же: дурные нравы, нелепые обычаи, невежество и суеверия, злоупотребления чиновников. И Цзи Юнь, и западные эссеисты пропагандировали образование и воспитание, верили в то, что положительные примеры, давая образцы для подражания, могут способствовать изменению нравов к лучшему.
Определенное сходство наблюдается и в форме их произведений: и у Цзи Юня, и в сатирико-нравоучительных журналах используются морализующие анекдоты[159], разговоры мертвых, сны, сюжетные повествования (в английских журналах — «восточные повести»), рассуждения; есть сходство и в их структуре: А. А. Елистратова отмечает, что публиковавшиеся в журналах Стиля и Аддисона материалы отличались «необычайной жанровой синкретичностью» — в них совмещались «в зародыше и газетная хроника — «смесь», и фельетон, и публицистический памфлет, и литературно-критическая статья, и проповедь, и юмористическая или серьезная новелла...»[160]. Тот же «синкретизм» имеет место и в сборниках Цзи Юня, где, как уже отмечалось ранее, анекдоты или серьезные рассказы (несущие в себе элемент «проповеди») перемежаются публицистической заметкой, научной информацией, критикой стихов и т. п.[161]. Сходство наблюдается и в способах характеристики персонажей. Основу почти каждого номера журналов Стиля и Аддисона помимо эссе составляли также очерки, характеры в которых были, как правило, функциональными, используемыми в дидактических, а не в художественных целях. Типические характеры в этих очерках можно было найти гораздо чаще, чем индивидуальные. «Изображаются ли характеры прямым описанием, косвенно — через поступки — или путем соединения двух этих методов; характеризуют ли персонажи сами себя, или их характеризуют другие; становится ли тип человека очевиден из нескольких его поступков, или описательных фраз, или из краткой биографии, — каким бы ни был используемый метод, цель одна и та же: изображение некоей типической фигуры ради ее нравственной и дидактической ценности»[162]. Эти слова с равным успехом могут быть отнесены к творческому методу Цзи Юня, у которого мы находим тот же подход к изображению характеров, те же приемы, ту же целевую установку.
