Замерзший - [72]

— Что теперь? — спрашивает она.

Но темные фигуры уже подходят к машине, открывая двери. Они не трогают Клиппера, но вытаскивают Сэмми и Бри из передней части автомобиля, а потом сзади и Блика со мной. Я смотрю на то, какой сейчас белый снег. Насколько он свежий и идеальный, и чистый. Это точно конец. Если это будет Копия меня, тот, кто будет совершать расправу, я не хочу этого видеть.

Пара сапог появляется в поле моего зрения, но они не являются типичной моделью Ордена. Я смотрю вверх, пораженный.

Мужчина передо мной одет в толстые штаны, заправленные в сапоги, шерстяную шапку и перчатки, у которых пальцы на половину срезаны, хотя на улице мороз, он предпочел объемный свитер вместо пиджака. Выглядит он примерно возраста моего отца, и темная щетина покрывает его челюсти. Наряд женщины рядом с ним также имеет не соответствия с одеждой Ордена.

Я смотрю на машину позади них. Она выглядит примерно как вертолет Ордена, только немного более побитой. Эмблема на ее стороне знакома мне: синий круг с расположенным внутри красным треугольником, с бледной, неукрашенной звездой в центре.

Это они. ЭмВест. Люди, чьи предки начали Вторую Гражданскую Войну и выпустили вирус на миллионы невинных жизней. Люди, которые сегодня нашли причины, чтобы ответить на наш призыв о помощи, даже когда всего за несколько месяцев до этого я наблюдал их самолеты, атакующие Таем.

— Кто главный? — спрашивает мужчина. Его голос низок и скрипуч, будто он не часто им пользуется.

Я поднимаю руку, и он наклоняет голову на бок и оглядывает нас снова, что-то вроде любопытства и сомнения отражается на его лице.

Женщина указывает на нас ножом.

— Не похоже, что их много, Адам.

Мужчина, Адам, не отводя с нас взгляда, отвечает.

— Нас тоже.

Вдали произошел взрыв, и я растворился в этом моменте, прекрасно осознавая, что Копии все еще преследуют нас, что Клиппер истекает кровью в машине.

— Одному из нас нужен доктор, — когда я говорю это, мою ногу пронзает боль, и я понимаю, что и мне он тоже нужен.

Адам просто приподнимает брови:

— Сколько вас?

— Пять.

Он очерчивает небольшой круг в воздухе указательным пальцем.

— Всех вас.

— Мы потеряли четырех до этого, и еще нескольких в Заливе. Рассталась с еще одним перед отплытием.

Адам наклоняет подбородок, все еще чего-то ожидая, и я раскидываю руки в отчаянии.

— У меня мальчик при смерти в этой машине! Если у тебя есть еще вопросы, так спрашивай. У меня нет времени для игр, даже если вы спасли там наши задницы.

Адам улыбается на это: широкой, блестящей улыбкой, которая настолько белая, что сливается со снегом.

— Я имел в виду, что сказал: Всех вас. Твоих людей. Сколько?

Бри, кажется, понимает суть его вопроса, потому что она отвечает за меня.

— Последний раз, когда был подсчет по головам, нас было чуть более двух тысяч.

Адам поджимает губы, как бы пробуя число на вкус и находя его довольно любопытным. Что там говорил Исаак? «Если у вас есть хорошая информация — способы расшатывания ЭмИста, — ЭмВест всегда готов поторговаться или заключить сделку». Это может быть актуально в данный момент? Они ответили на наш сигнал бедствия только потому, что они думали, что мы могли бы быть полезными в их деле и теперь после подведения Адамом итогов о количестве Повстанцев, он понимает, что эти предположения верны?

— Кое-кто сказал нам, настоящими патриотами являются Экспаты, — говорю я, повторяя слова, которые я впервые услышал от Исаака.

Глаза Адама загораются.

— Я думал, мы могли бы работать вместе. Твои люди. Наши люди. У нас вместе было бы больше шансов на успех.

— Ты знаешь, — говорит Адам с небольшой ухмылкой. — У меня была та же мысль, когда мы решили ответить на ваш призыв.

Мы подходим друг к другу, и одним отрывистым рукопожатием я выражаю преданность Экспатам.

ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

МЫ ПОДНИМАЕМСЯ В НЕБО, и меня сразу же начинает подташнивать. Я держу руку на иллюминаторе, наблюдая, как Бург исчезает из поля зрения. Он до сих пор наполнен взрывами света и хаосом. Я волнуюсь об остальной части людей Блика, размышляя, как они там держатся. По крайней мере, с помощью Экспатов у них есть шанс на выживание. Остальные еще сражаются в воздухе за Стеной, и как только мы взлетели, я услышал приказ Адама о продолжении сдерживания позиций, пока Орден не будет разбит.

Клиппер снова приходит в сознание, сжимая руку Сэмми рядом со мной. Он продолжает делать эти ужасные звуки, вздохи от боли, видимо настолько невыносимой, что я желаю, что бы бомба опять временно оглушила меня. Лицо мальчика выглядит безнадежным. Как будто он просто хочет, чтобы это закончилось.

Я прижимаю голову к окну и желаю, чтобы боль ушла. Боль в моей ноге, груди и разуме. Я начинаю дрейфовать между сознанием и небытием, реальность и сон перемешиваются.

Я вижу Клонированную версию Эммы в облаках, ее куртка вся в крови. «Ты должен задаться вопросом о том дне, когда ты встретил Эмму с Кроу, — говорит она. — Была ли это действительно она? Или это была я? Жива ли вообще твоя Эмма? — Она слегка хихикает и продолжает нараспев: — Я не скажу. Никогда. Ни за что».

Но я уже знаю. Я не хочу признавать это, но я знаю, что это была моя Эмма, настоящая Эмма в тот день в Таеме. Я был одет как Блейн, но когда она прикоснулась к моему лицу, она узнала меня. Она плакала, переполненная эмоциями. И я все испортил, не взяв ее с собой. Я даже уверен, что Франк видел это воссоединение — у него камеры везде. К тому времени, когда я вернулся за Эммой, он знал правду: что я был Греем, а не Блейном. Что я заберу ее с собой в Долину Расселин. Что он может отправить шпиона прямо в мои нетерпеливые, распростертые объятия.