Замечательные чудаки и оригиналы - [2]
Сокровища, собранные М. И. Пыляевым, поистине бесценны, потому что знакомят читателя с картинами жизни столичного и провинциального дворянства России, возвращают из забвения имена не столько чудаков и оригиналов, сколько в первую очередь людей ярких, даровитых, энергичных, сделавших чрезвычайно много для культуры, благосостояния и процветания нашего отечества. В книгах Пыляева читатель находит истории дворянских родов, улиц, домов и усадеб, историю развития поместного театра, музыки, садового искусства, быта и нравов, а его рассказы о гастрономических вкусах и кулинарном искусстве наших предков способны вызвать не только аппетит, но и закономерный вопрос известного анекдота: кому это все помешало?
Стоит, вероятно, подчеркнуть ещё одну немаловажную черту в рассказах Пыляева. Исторические личности, известные нашим современникам разве что по именам да по тенденциозным оценкам советских историков, на страницах его книг предстают живыми людьми со своими характерами, убеждениями, странностями, добродетелями; предстают как в блеске бриллиантов и золотого шитья парадных костюмов, так и в домашних халатах, среди приятелей или дворни, позволяя лучше понять давно прошедшую жизнь, исчезающую за сухими выкладками исторических обобщений. Причину такого успеха понять не трудно: будучи по-настоящему добрым, внимательным к другим и отзывчивым человеком, умевшим восхищаться талантами, умом, выдающимися душевными качествами героев своих рассказов, М. И. Пыляев даже в чудаках и самодурах прошлых времен в первую очередь видел живых людей и пытался если и не извинять их поступки, то понимать причины, их порождавшие.
Вот почему возвращение книг М. И. Пыляева можно считать не очередным историческим курьёзом, а началом их новой и плодотворной жизни в среде самых различных читателей. В полной мере это относится и к книге «Замечательные чудаки и оригиналы», вышедшей всего за три месяца до смерти её автора, как следует из надписи на экземпляре, подаренном Пыляевым «дорогому старинному другу Якову Ивановичу Пирогову» 12 ноября 1898 года.
Между тем, именно эта книга до самого последнего времени вызывала множество вопросов и недоумений, как у читателей её первого издания, так и у исследователей-историков.
Общеизвестно, что М. И. Пыляев был собирателем фактов неутомимым и скрупулезным, в этом нет никаких сомнений. Сохранившиеся письма современников содержат обращения к нему за советом и помощью по самым разным вопросам - от исторических и генеалогических справок до рецептуры лекарств и консультаций по поводу драгоценных камней, подтверждая его обширные знания и разносторонние таланты. Более того, Пыляева можно считать изысканным стилистом. Все его предшествующие книги - «Старый Петербург», «Забытое прошлое окрестностей Петербурга» и «Старая Москва» - пленяют читателей как стройностью изложения, продуманной организацией материала, так и сочным, образным литературным языком. Что же касается внешнего оформления текста, то здесь на первый план выступает обязательное наличие иллюстраций, неукоснительно проводимый принцип выноса развернутого содержания очередной главы в её подзаголовок и столь же обязательное наличие именного, архитектурного или географического указателей в конце книги.
Ничего подобного в «Замечательных чудаках и оригиналах», изданных единственный раз А. С. Сувориным в 1898 г., мы не находим, как если бы эта книга была написана совершенно другим человеком. И первое, что бросается в глаза, кроме ряда досадных погрешностей в изложении событий и даже имен, это крайне небрежное отношение к тексту. Впрочем, этим перечнем недостатки издания отнюдь не исчерпываются.
Начать следует с того, что, в отличие от предшествующих, эта книга М. И. Пыляева по какой-то причине оказалась издана в несвойственном для его книг формате, без иллюстраций и указателей. Большинство её глав обозначены только краткими, повторяющими друг друга и не отвечающими действительному содержанию подзаголовками («Замечательные оригиналы», «Рассеянные люди», «Замечательные шутники и эксцентрики», «Замечательные причудники и чудаки», «Замечательные оригиналы», «Замечательные чудаки и оригиналы», «Замечательные чудаки», «Чудаки и оригиналы», «Эксцентрики», «Чудаки и оригиналы», «Богачи-самодуры», и пр.), хотя наряду с ними есть несколько глав, имеющих традиционно развернутый подзаголовок-содержание (напр.: Глава XXV. Феноменальные силачи Д-в и К-ин. - Чудак-балетоман Ч-ев. - Гр. Потемкин. - Театрал Каменский. - Оригинал В-ский. - Путешественник К-о. - Идилик учитель.). Ещё большее удивление вызывает хаотическое расположение материала (повторение одних и тех же сюжетов, неоправданное разнесение материала об одном персонаже по разным главам и пр.), а также множество орфографических, грамматических и стилистических погрешностей, сконцентрированных преимущественно в главах, имеющих такие краткие, как бы предварительные подзаголовки. Неисполненные обещания рассказать о том или ином персонаже в дальнейшем, различные сокращения имени одного и того же лица, упоминаемого в тексте, а равным образом типические ошибки синтаксиса, заставляющие доискиваться смысла той или иной фразы, оказываются настолько разительны, что порою могут вызвать сомнение в принадлежности этого текста М. И. Пыляеву.
«В XVII столетии еда наших предков была крайне неприхотливая: обыкновенною пищею простого народа был ржаной и ячменный хлеб с чесноком, или ячменная кашица. Щи составляли уже роскошное кушанье и даже больше того, если в них было ржаное свиное сало. В военное время в войсках пища была – сухари и толокно. По свидетельству иностранных посланников, поваренное искусство русских состояло из множества блюд, но нечистота и еще более чесночный и луковый запах делали их почти несъедобными, притом почти все кушанья приправлены были конопляным маслом или испорченным коровьим…».
«В знаменательный год Отечественной войны деятельность русского театра в Петербурге не прерывалась. Напротив, репертуар новых патриотических пьес каждодневно обогащался; появилось даже много балетов, относящихся к военным событиям того времени. Спектакли в этот год давали только на Малом театре (нынешний Александрийский) и в доме Кушелева, где теперь Главный штаб. На первом играли французы и русские, на втором – немцы и молодая русская труппа, составленная из воспитанников театрального училища и немногих вновь определяющихся дебютантов…».
«В начале нынешнего и в конце прошлого столетия в нашем дворянском быту театр и музыка получили широкое развитие, наши баре тогда сосредоточили особенное внимание на сценических представлениях; и не было ни одного богатого помещичьего дома, где бы не гремели оркестры, не пели хоры и где бы не возвышались театральные подмостки, на которых и приносили посильные жертвы богиням искусства доморощенные артисты. Эти затеи баре, как ни были они иногда смешны и неудачны, но все-таки развивали в крепостных людях, обреченных коснеть в невежестве, грамотность и понятия об изящном.
Санкт-Петербург город-легенда, город, где теряется ощущение времени, город, в котором одновременно с нами, но как бы в другом измерении продолжают жить тени наших предков. Слышны пушечные залпы — эго бьются русские и шведские полки. Стучат топоры строится на болотах великий город. Проходят вереницей царствующие Романовы. Звучит торжественная музыка, расцвечено фейерверками небо — пышно празднует победу над турками светлейший князь Потемкин-Таврический.Мы предлагаем вам, читатели, прикоснуться к петербургской истории.
«Происхождение игральных карт теряется в глубокой древности – колыбель игральных карт историки относят к арабам. Существует предание, что карточная игра привезена из страны сарацинов, где именовалась наиб, другие утверждают, что карты явились к нам прямо из Индостана и занесены будто бы кочующими цыганами…».
«В нашей исторической литературе нет совсем биографии Василия Ивановича Суворова, а между тем это был человек далеко незаурядный. Для облегчения будущего биографа В. И. Суворова я сообщаю в настоящей заметке те немногие и отрывочные сведения о нем, которые мне удалось найти как в печатных, так и в рукописных источниках…».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Работа Б. Л. Фонкича посвящена критике некоторых появившихся в последние годы исследований греческих и русских документов XVII в., представляющих собой важнейшие источники по истории греческо-русских связей укатанного времени. Эти исследования принадлежат В. Г. Ченцовой и Л. А. Тимошиной, поставившим перед собой задачу пересмотра результатов изучения отношений России и Христианского Востока, полученных русской наукой двух последних столетий. Работы этих авторов основаны прежде всего на палеографическом анализе греческих и (отчасти) русских документов преимущественно московских хранилищ, а также на новом изучении русских документальных материалов по истории просвещения России в XVII в.
В работе изучается до настоящего времени мало исследованная деятельность императора восточной части Римской империи Лициния (308–324 гг.) на начальном этапе исторического перелома: перехода от языческой государственности к христианской, от Античности к Средневековью. Рассмотрены религиозная политика Лициния и две войны с императором Константином I Великим.Книга может быть полезна специалистам, а также широкому кругу читателей.
Первое исследование, посвященное северному радиусу Москвы, ведущему к подмосковному городу Дмитрову. Радиус не пользуется особой популярностью путеводителей по Москве и среди всех московских магистралей выделяется своей нелегкой судьбой и удивительным обилием громких катастроф. Помимо рассказа об истории и застройке улиц, составляющих северный радиус, в книге затрагиваются проблемы современного состояния города, оцениваются удачи и просчеты ведущейся реконструкции.
Синь-камень, Александрова гора и Плещеево озеро по меньшей мере со Средневековья окружены легендами и преданиями. Часть из них вполне объяснима. Славяне ещё с языческой поры по-особому воспринимали древнее население Восточной Европы. Легенды о «финских» колдунах до сих пор живы на Русском Севере. Культ камней вообще свойствен древней традиции населения Евразии, но, возможно, именно у финно-угорских народов он развился в полной мере, и именно у них наши славянские предки переняли особо трепетное отношение к приметным и необычным валунам.Как и почему почитали священные камни? Где сегодня в России их можно увидеть и какие с ними связаны поверья и легенды? Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.
В русскоязычном интернете "Планом Даллеса" обычно называются два довольно коротких текста.1. Фрагмент приписываемых Даллесу высказываний, англоязычный источник которых нигде не указывается.2. Фрагменты директивы Совета Национальной Безопасности США 20/1 от 18 августа 1948 г. Их обычно цитируют по книге Н.Н.Яковлева "ЦРУ против СССР"Первый фрагмент является компоновкой высказываний персонажа из романа "Вечный Зов"Второй фрагмент представляет собой тенденциозно переведенные "фигурные цитаты" из реального документа NSC 20/1.Полюбуйтесь на документ полностью.Взято с www.sakva.ru.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.