Закрытая книга - [51]

Да, но не могу же я вечно стоять здесь и разглядывать вас, хотя это было бы увлекательное занятие. Я хотел сказать вам следующее: с самого начала, с самой первой нашей встречи я вынашивал один лишь план — конечно же, убить вас. Уверен, вы это уже и сами поняли. Выбрать способ, однако, было непросто. Видите ли, я твердо решил, что наказание должно соответствовать преступлению. Или хотя бы преступнику. И, как вы понимаете, я совершенно не намерен сам оказаться под угрозой наказания. Поэтому пришлось все продумывать долго и тщательно. И однажды меня осенило. Произошло это в тот день, когда мы с вами просматривали у вас в спальне ваши галстуки. А кстати, Пол, вы помните галстук с грязным пятном — «Черрути», как вы полагали? Ну… Да вы и сами прекрасно знаете, что я сейчас вам скажу.

Все равно скажу, так, на всякий случай, вдруг вы не поняли. Это и был «Черрути», а вот пятна никакого не было. Очередная моя шуточка.

Знаю, знаю, что уж там говорить — идиотская шутка, ребячество. Как и большинство моих розыгрышей. Но тогда было ужасно смешно, и потом — зачем торопиться? К кульминации следует подбираться очень медленно, без спешки.

Словом, сидели мы там с вами вдвоем, перебирали ваши галстуки, и я вдруг подумал: до чего же просторный шкаф. Такой просторный, что в нем можно стоять в полный рост. Конечно, особо там не повертишься. Да и дышать полной грудью не получится. Тем не менее…

Ах, ах, Пол. Какой вы нехороший. Ну-ну, не надо вырываться. Сидите тихо, а не то придется вас связать.

Одно было плохо: если бы мне и удалось засадить вас в шкаф, даже вы сумели бы оттуда выбраться. А снаружи запирать его тоже не годится, по вполне понятным причинам. Но идея мне все же понравилась, отказываться от нее не хотелось; я и так, и сяк ее обмозговывал, пока наконец — собственно говоря, сегодня утром — не нашел решение. Дверца. Дверца-то сама распахивается. Сегодня утром вы снова на нее налетели, как налетали и раньше, даже миссис Килбрайд про это знает; ее показания особенно пригодятся, когда полиция начнет тут все осматривать и обнюхивать. Да, опять же кстати, Пол, мне кажется, вам следует знать, просто чтобы вы были в курсе последних событий: бедняга Джо Килбрайд на самом деле болен. Мне просто повезло, такая, видите ли, выпала удача. Хоть раз-то должно подфартить, как вы считаете?

* * *

Ну а теперь займемся нудными подробностями нашего дельца. Я сам сообщу — полиции, я имею в виду, — что вы попросили меня сменить на той дверце пружину, чем я и собираюсь сегодня заняться. Я ведь купил-таки один такой доводчик — помните, я вам о них говорил: когда вы дверь отпускаете, он плотно закрывает ее; словом, купил доводчик в мастерской по ремонту замков в Чиппинг-Кэмпдене и собираюсь поставить его изнутри на дверцу шкафа. На это уйдет с полчаса, не больше. Потом я уеду на выходные в Лондон, а вы останетесь совершенно один; вы, конечно, пойдете подобрать себе галстук, один из ваших элегантных галстуков «Шарве», а вешалка — на тебе, что это значит? — вешалка с галстуками висит почему-то в самой глубине. «Вот хреновина!» — я прямо-таки слышу, как вы это произносите в своей неподражаемой манере: «Вот хреновина, кто это перевесил мои галстуки?» А потом, поскольку вам ведь галстук совершенно необходим, без галстука вы уже не вы, так вот — машинально, совсем забыв про новую пружину, вы залезаете за ним в шкаф, и — бамс! — дверца за вами захлопывается!

Я оставлю вам на кухне кое-какую еду. Скорее всего тарелку с мясными закусками и бутылку «риохи». Никто не зайдет навестить вас. Никто не услышит ваших воплей. Никто, кроме вас. И тьмы. И тишины.

Вы будете заперты в шкафу, Пол, как между страниц книги. Закрытой книги.

* * *

Я не оставлю вас там, взаперти, очень уж надолго. На всякий случай я приеду в воскресенье утром. Времени должно хватить. И уж на самый пожарный случай я решил обклеить шкаф снаружи этим прочным скотчем. По моим расчетам, ваша клаустрофобия успеет сделать свое дело, но хочу принять меры предосторожности на случай осечки, поэтому воздух к вам поступать не будет. Почти не будет, поскольку шкаф навряд ли станет герметичным.

Итак, воскресным утром я сдеру скотч, открою дверцу и… бог знает, что я там обнаружу. Скорее всего крайне малоприятное зрелище. Но для меня, Пол, — для меня оно будет бесподобным.

Ну, вот и конец моей маленькой повести. Душу я себе облегчил, осталось только выбросить это из головы.

Теперь, Пол, я собираюсь повести вас наверх. Ясно? Предпочитаю не отпускать вас от себя, пока буду заниматься дверцей; пусть лучше вы будете у меня на глазах. Да, да, чего там, знаю я, что вы хотите мне сказать. Слепой, мол, особой беды наделать один не сможет. Это верно. Но такой уж я человек, осторожный донельзя.

А потому… потому дайте-ка возьму вас под руку… вот так… Ну, не сопротивляйтесь, Пол, пожалуйста, не сопротивляйтесь… это же все равно случится, что бы вы ни делали. Вот правильно… обмяк, и хорошо, так-то оно лучше, очень даже хорошо… хорошо… Нам же обоим легче. Ну, давайте, одну ногу вперед, потом другую… правую… теперь левую… вот умница…