Заклинательница пряжи - [43]

Сыграло роль и то, что наша яхта швартовалась в Бухте мертвецов. Вернувшись в Мэн уже взрослой, я первые несколько лет простояла на берегу, тоскливо провожая взглядом из-под широких полей шляпы проплывающие мимо яхты. Такие грациозные, изящные – как же мне хотелось оказаться на одной из них! Я записалась на курсы яхтинга в местную морскую школу, и, наконец, после двадцати с лишним лет полного отрицания, приняла приглашение прокатиться на «Птенчике».

В морском мире название судна порой более известно, чем имя его владельца. «Птенчик» – одно из таких судов. Эта столетняя деревянная яхта была постоянным жильцом в нашей бухте со зловещим названием. На старых домашних видео, где мы садимся на нашу собственную яхту (я уже реву в тот момент), видны элегантные очертания «Птенчика» вдалеке. Если бы деревянные яхты были музыкальными инструментами, эта была бы одной из скрипок Страдивари.

Мой друг Дон вырос, управляя «Птенчиком» в нашей бухте вместе с отцом. Если во время отлива и можно было где-то сесть на мель, они обязательно на нее с садились. Будучи подростком, он отшлифовал и покрыл лаком практически каждый кусочек дерева, завязал каждый трос, отполировал каждую планку. Он знал эту яхту как свои пять пальцев и мог управлять ей даже во сне. Сейчас Дону уже за восемьдесят, хотя в душе ему все еще двадцать четыре.

Вплоть до недавнего времени он ходил под парусом в одиночку. В солнечные дни Дон раздевался догола, позволяя одному лишь штурвалу скрывать свои снасти (пардоньте за каламбур) от сторонних глаз.

В один прекрасный день его посетила гениальная мысль взять на борт цвергшнауцера Энни. Яростно облаивая волны, собачка потеряла равновесие и упала за борт. Дон ослабил все тросы и прыгнул в воду за собакой, но один из тросов зацепился. И добравшись до собаки, он обернулся как раз, чтобы увидеть, как его прекрасный «Птенчик» уплывает прочь. Проходящая мимо моторка стала свидетелем всего произошедшего и пришла на помощь, вытащив совершенно голого Дона из воды. Думаю, это был последний раз, когда он выходил в море в обнаженном виде или вместе с цвергшнауцером.

Все, чему меня не научили в яхтенной школе, я узнала от Дона. Он обладал мягким мудрым характером и вселял в меня доверие и уверенность на воде. Его напарник, Роберт, был более озорным, скорее даже, не побоюсь этого слова, – по-мальчишески шкодным. В наш первый выход в море Дон уверял, что все будет хорошо, а Роберт советовал сразу пойти и утопиться. Но Дон оказался прав, все было хорошо, и так каждый раз, когда мы выходим в море вместе.

Я подошла к первому повороту пятки при вязании носка со смешанным чувством ужаса и недоверия – хотя, раз уж на то пошло, я не знаю никого, кто умер от провязывания поворота пятки. Но пятка казалась такой сложной, такой архитектурно-структурной и пропорциональной. Вязание по кругу изначально не делало задачу легче. Я вязала по простейшей из когда-либо созданных схем, и все же в инструкции по вывязыванию пятки было слишком много рядов, слишком много цифр, слишком много делай-так-делай-сяк. Поверни работу. Теперь делай вот так, но не совсем так, как в прошлый раз. Теперь делай сяк, но уже чуть по-другому.

Поверни работу. Внимательно! Не смотри в окно! Поздняк. Все пропало.

Помнится, я цеплялась за эти инструкции, как за спасательный жилет в лодке, которая обреченно идет ко дну. С каждым новым рядом я видела только надвигающуюся катастрофу. И, наконец, достигла точки невозврата, далеко за пределами расстояния, позволяющего доплыть до берега. Мысль о возвращении назад так ужасала, и я панически надеялась, что мой носок переживет все это. Теперь, спустя множество выполненных пяток, я понимаю, насколько интуитивно просто вывязывать пятку носка. Нужно расслабиться, сделать глубокий вдох и мысленно представить всю картинку целиком. Спицы сами найдут дорогу, лодки созданы, чтобы держаться на плаву, ведь зачастую наш ум – наш злейший враг. В те дни, когда Дон зовет выйти в море на «Птенчике», я бросаю все, хватаю спасательный жилет и бегу – точно так же я забрасываю что-бы-то-ни-было на моих спицах и набираю петли для нового проекта, когда некоторые дизайнеры публикуют свежие инструкции.

Когда-то в прошлом и плавание под парусами, и вязание были важной частью моей повседневной жизни, теперь же они в какой-то мере перешли в область «эзотерики» – наряду с проигрывателями и перьевыми ручками – благодаря таким современным изобретениям, как двигатель внутреннего сгорания и вязальные машины. И все же – как изысканны оба эти занятия!

Управляя парусником, вы скользите по воде, движимые только силой попутного ветра и искусно установленных парусов. Вокруг – тишина, лишь шепот ветра и плеск воды, ну, может быть, легкое поскрипывание лодки. Если повезет, тюлень высунет голову из воды и посмотрит вам вслед. В середине бухты воздух пахнет сладко – так сладко, что голова идет кругом, когда я вдыхаю полной грудью.

Мимо пролетают бабочки-монархи, вокруг плещутся стайки дельфинов; я отталкиваю в сторону проплывающую корягу, пальцы оставляют следы на воде, я остро ощущаю совершенство момента.