Заклинание ветра - [12]
Даже появление таких поселений было чудом.
А ещё большее чудо — то, что некоторые пережили девяностые, пережили время обмана. Время гниения душ и обращения в Каинов.
Я стоял на причале, на выщербленных, искрошенных бетонных плитах, и просто знал, вся эта бетонная чума — она пришла в девяностые.
И всё не уходит, цепляясь за память, взгляды и проклятья.
На севере девяностые смотрят отовсюду.
Зачастую можно понять в каких домах жизнь теплилась до последнего выдоха тепла от печи, до последнего звона тарелок на кухне, до последнего шага за порог.
Черепа домов. В отличие от материка, большинство строений в этих местах так и стоят неразграбленные, почти целые, даже со стёклами.
Слишком дорого вывозить, слишком некогда ломать.
Но вот ведь как — везде работает железный закон реальности: если в домах не живут люди, дома умирают и разрушаются.
Везде и всегда.
Сначала ждут, не понимают, что происходит, потом в дикой тоске по человеку забываются и умирают.
Руины.
Мы оставляем после себя руины, когда отходим, откатываемся обратно, в тёплый мир.
Да и тёплый мир этот всё меньше и меньше.
Нет зрелища больнее брошенных домов и заброшенных кладбищ.
Тени людского счастья и тлен.
Это значит — не выжили. Или выжили, но не те.
Иначе отчего заброшены могилы?
Нас и раньше было мало, а теперь стало не хватать повсюду.
Ветер гоняет пустые смятые сигаретные пачки по миру. Мы не умеем делать выводы из детских игр.
А в свинцовой морской воде у изломанного причала, на расстоянии нескольких метров от меня несутся упругими торпедами огромные белухи, исчезая в темноте и внезапно появляясь из неё.
Вздыхают и пускают фонтанчики прямо из спин. Они и вправду белые.
И я понимаю каинов — разве сторожа они народу своему? Доберутся и до белух.
До нас ведь добрались.
Есть неимоверно красивая суть в далёких северных городах, городах, словно бы цепляющихся за реальность изо всех сил. Эта суть в том, что в домах дымятся печные трубы, а на кухнях кипят чайники…
Пафос хорошо лечится спокойной тяжёлой работой. Вот просто на отлично лечится, или «на раз», как говорят игроки в вульгарные формы преферанса… К чему это я?
А к тому, что мне надо больше работать.
Хотя бы и над текстами.
По всему видать.
Добра вам и живых городов.
18 июня
В сенях, при входе в столовую стоит огромная люминьевая кастрюля объёмом вёдер в шесть. Она полна тёмного в своих загадочных глубинах квасу. Когда начинаешь набирать его огромным черпаком, или ополовником, тут уж кто чем, напиток приходит в волнение, как море в пятибалльный шторм — даже белые барашки появляются и шипение. В потоках мелькают ягодины разбухших изюмин кремового цвета. Выныривают, ныряют, несутся по волнам и исчезают в глубинах, словно люди, в превратностях бытия.
Квас вкусный, но не очень хорошо идет в нежаркую погоду. А погода пока исключительно нежаркая и есть. Даже если солнечно. Думаю, градусов десять — это рекорд плюсовой температуры пока.
Зато квас немного пьянит. Это сейчас немного, месяц назад он пьянил от души. Как осетинское пиво, например. Так пьянил, что после выпитой кружки я набирал ещё одну и, не отходя от кастрюли, начинал произносить тост… потом реальность обдувала меня ветерком с матерками, это заставляло умолкнуть и просто пить.
Теперь квас уже не тот.
А брагу нельзя. Именно сейчас в наказание за попытку употребить этот непременный древнерусский напиток, точнее, народный рабочий напиток районов Крайнего Севера и приравненных к нему, два хороших, в сущности, парня выкапывают металлоконструкции из снегов.
Правда, однажды какой-то обладатель пытливого ума добавил квасу в компот, что обычно наливают в соседнюю кастрюлю таких же впечатляющих объёмов.
На следующий день состоялось два кваса — классический и фруктовый.
Фруктовый крепче. Именно его я сейчас и употребил.
Так давайте выпьем за сообразительность русского народного человека, сметку, смекалку и прочие совершенно необходимые качества, включая склонность к ленивым размышлениям на брегах реальности.
(Поёт про Галю та й воду…)
19 июня
Снова Саня.
Он геолог.
У Сани есть бумажный доллар специально для того, чтобы показывать Фокус.
Фокус выглядит так — Саня складывает доллар пополам, гладит его, шепчет, вытягивает, в результате доллар лежит на пальце одной стороной и не падает. Все, кому Саня показывает Фокус, непременно делают каменные лица и спрашивают:
— А что такого-то?
— Как что, это же Фокус! — волнуется Саня.
— Он же удивительный… вот почему доллар не падает?
— Да что такого-то? — снова интересуются зрители, а некоторые начинают пространно рассуждать об экономике США, о том, что ФРС и Силуанов не такие ещё вещи способны с долларом проделывать, что Улюкаев сидит, и поделом ему, тоже, небось, фокусы демонстрировать мастер был… И вот если бы Саня видел как Кио яйца на холодной плите жарил…почему свои? Просто куриные яйца. И еще соляра кончается, пусть снег в соляру обратит, вот это фокус, да… или вот с пенсиями здорово получилось у правительства, Саня сам, наверное, в душе такой же… А вот во время службы во флоте…
Одним словом — беда.
Не идёт Санин фокус в массы. Не приживается в сердцах. Вызывает бурления памяти и переживания душ.
Эта книга писалась с 1991 по 2007 год. Она никогда не задумывалась как книга, и ее появление, в общем — то, чудо. Для меня. Это сборник эссе, по которым видно как менялся я, и менялось мое мироощущение на протяжении всех этих лет. Она состоит из двух частей. Эти части не похожи одна на другую, но они — настоящие. Я вообще писал то, что пишется, а не то, что надо бы было написать. Если угодно, это куски моей жизни. Моего понимания того, что происходило со мною и Миром вокруг меня. Понимание, не оформленное в четкие умозаключения.
Никогда не задумывались, вы, о чайных грибах? Мне с детства казались они чем-то потусторонним – выходцы не из нашего мира. Данный рассказ, конечно, не о грибах. Это маленькая история обычного россиянина – Олега Сысоева, который совершенно не мог представить, что жизнь его так круто изменится. Содержит нецензурную брань.
Девять человек, немногочисленные члены экипажа, груз и сопроводитель груза помещены на лайнер. Лайнер плывёт по водам Балтийского моря из России в Германию с 93 февраля по 17 марта. У каждого пассажира в этом экспериментальном тексте своя цель путешествия. Свои мечты и страхи. И если суша, а вместе с ней и порт прибытия, внезапно исчезают, то что остаётся делать? Куда плыть? У кого просить помощи? Как бороться с собственными демонами? Зачем осознавать, что нужно, а что не плачет… Что, возможно, произойдёт здесь, а что ртуть… Ведь то, что не утешает, то узлы… Содержит нецензурную брань.
У озера, в виду нехоженого поля, на краю старого кладбища, растёт дуб могучий. На ветви дуба восседают духи небесные и делятся рассказами о юдоли земной: исход XX – истоки XXI вв. Любовь. Деньги. Власть. Коварство. Насилие. Жизнь. Смерть… В книге есть всё, что вызывает интерес у современного читателя. Ну а истинных любителей русской словесности, тем более почитателей классики, не минуют ностальгические впечатления, далёкие от разочарования. Умный язык, богатый, эстетичный. Легко читается. Увлекательно. Недетское, однако ж, чтение, с несколькими весьма пикантными сценами, которые органически вытекают из сюжета.
Метафоричный рассказ о том, как амбициозная главная героиня хочет завершить проект всей своей жизни, в котором видит единственную цель своего существования. Долгое время она сталкивалась с чередой неудач и неодобрением родственников, за которым стоит семейная трагедия, а сейчас рассуждает о причинах произошедшего и поиске выхода из сложившейся ситуации.