Заклинание ветра - [11]
Наша почта тоже подвержена воздействию прогресса, и движение времени властно над нею.
Во всяком случае, в одном направлении работы, а именно — посылки теперь совсем другие, не те, что раньше. Помните эти фанерные ящики с прибитой гвоздиками крышкою? Аккуратно обитые рейками по граням? Вот и я вспомнил, когда отдирал гвозди в документаторской.
Посылки. В посылках было волшебство. Отец приносил и вскрывал ящичек. Аккуратно, отверткой или стамескою. Чтобы не повредить фанеру и не погнуть гвозди, а потом снимал крышку, и в моё детство возвращалось лето. Деревенские запахи. Неимоверной силы воздействия. Потому, что летом в деревне я был по-настоящему свободен. Волшебство же заключалось в неизвестности — что прислали на этот раз?
Много чего присылали.
Толстый пласт сала с прожилками сухого посола, огромные чесночины, иногда вяленая баранина или кусок свиной ноги холодного копчения. Полотняный мешочек гарбузяных семечек. Немного яблок, огромных зимок, мёд, иногда варенье, обязательно шоколадка и конфеты для меня. От родни с Украины приходил городской набор, одна тётя работала на лимонадной фабрике, раньше говорили — «на ситровальне», поэтому всегда присылала отцу лимонной эссенции, если кто-то помнит, что это такое. Горлышко бутылки было аккуратно обёрнуто синею изолентою, но запах лимонов всё равно просачивался. Вторая тётя работала на шоколадной фабрике. К моему дню рождения я выгребал неимоверное количество конфет и непременный пласт шоколада, такого, знаете, из него ещё делали конфеты «Трюфель»!..
И в каждой посылке письмо или открытка. Чаще открытка, потому что присылали посылки к определённым датам. Писали текст всегда деды. Скупыми словами. Округлыми и важными.
Вот я и замер сегодня, потянув очередной гвоздь. Тихо так, сквозь тюлевую занавеску солнце. На белом кухонном столе посылка. Стоим мы вокруг, я, молодые мама и папа, замерли. Как раз момент — отец сейчас снимет крышку… и будет радость.
И все впереди. И все живы.
Всё же страшная вещь жизнь.
Соберите родне посылку, и не забудьте сверху, на подарки, положить открытку, на открытке напишите новости округлыми и важными словами. Пусть родные через десятки лет вспомнят эту удивительную радость, непременно вспомнят. Такое не забудешь, по себе знаю…
15 июня
У нас тут пробивается к свету совершенно замечательная кукурузообразная трава, торчит из снега, словно верхушки ананасов, навевая тёплые воспоминания о фильме про особенности охоты. Чахлый рододендрон, хоть и вечнозелёный, настолько замордован гусеницами, колесами и сапогами, что совсем не бросается в глаза — прутики и прутики.
Не более того.
Ну, и ольховый стланик, новое в моей ботанике. Такая себе ветвистая подснежная метла.
А еще солнце припекает. Медведи натоптали тропы по склонам и иногда являют себя народным массам. Массы от вида медведей возбуждаются с каждым разом всё меньше и меньше. И это не привычный вывих мозга, а просто люди вписываются в реальность.
Она тут включает в себя и интернет, и вездеходы, и вертолёты, и медведей.
А ещё я разговариваю сам с собою, подозреваю у самого себя рак всего, чего только можно, смеюсь своим же глупым шуткам и глубоко дышу, когда нет ветра.
Часто думаю над обстоятельствами существования и рассуждаю.
Я убедителен.
Смысл рассуждений прост, я меняюсь, мир меняется. Как быть?
Вот как это выглядит в первом приближении:
«Не обманывай себя. Ты уже стареешь и больше не в силах ломать деревья и таскать на каждом плече по женщине. Для того, чтобы не задохнуться от комплексов и существовать полноценно, на самом деле нужно немногое».
Вот это немногое.
Обращаться ко всем на «вы» и больше думать.
А ещё писать. Мне кажется, сейчас кто-то там, наверху, решает, как со мною обойтись.
И всё больше уверяется в том, что я не оправдал надежд и способностей.
Я оправдаю.
Оправдаю.
Реши, пожалуйста, в мою пользу.
И я стану говорить всем «вы» и больше думать.
А ещё писать.
Это замечательный способ жизни. И это здорово — жить жизнь несколькими способами.
Только бы не сойти с ума, не забыть, не выключиться.
Никто ведь не поставит жучки в перегоревшие пробки человеческого мозга.
Забывчивость.
Сначала они наслали на меня забывчивость.
16 июня
У нас третий день солнце. Травка прёт. Зацвел рододендрон, что твоя магнолия.
И цветёт лютик едкий, он же куриная слепота.
Робко цветёт, и сам маленький.
Шикшу нашел — снег стаял местами, и она тут. Пара ягод, а приятно.
Еда начинает надоедать. Продукты одни и те же.
Вчера друг Альгис выложил фото баклажанов — я аж взвыл. Овощей хочется. Просто очень. Всяких.
А тут всё под снегом ещё, и нет ни медвежьего лука, ни черемши… даже борщевика пока нет. Пожевать бы.
И ещё хочется молока. Наверное, закажу с вертолётом пару пакетов.
Вечером и утром в документаторской холодно, и мы рыщем по сугробам в поисках деревяшек для печки. Дров как таковых мало, и они все идут на баню. Разглядываю небо, небо красивое.
Пишу.
Времени свободного особо нет.
А больше и рассказать не о чем.
17 июня
Есть неимоверно красивая суть в далёких северных городах, городах, которые словно бы цепляются за реальность изо всех сил.
Эта книга писалась с 1991 по 2007 год. Она никогда не задумывалась как книга, и ее появление, в общем — то, чудо. Для меня. Это сборник эссе, по которым видно как менялся я, и менялось мое мироощущение на протяжении всех этих лет. Она состоит из двух частей. Эти части не похожи одна на другую, но они — настоящие. Я вообще писал то, что пишется, а не то, что надо бы было написать. Если угодно, это куски моей жизни. Моего понимания того, что происходило со мною и Миром вокруг меня. Понимание, не оформленное в четкие умозаключения.
Второй роман о Веронике. Первый — «Судовая роль, или Путешествие Вероники».
«23 рассказа» — это срез творчества Дмитрия Витера, результирующий сборник за десять лет с лучшими его рассказами. Внутри, под этой обложкой, живут люди и роботы, артисты и животные, дети и фанатики. Магия автора ведет нас в чудесные, порой опасные, иногда даже смертельно опасные, нереальные — но в то же время близкие нам миры.Откройте книгу. Попробуйте на вкус двадцать три мира Дмитрия Витера — ведь среди них есть блюда, достойные самых привередливых гурманов!
Рассказ о людях, живших в Китае во времена культурной революции, и об их детях, среди которых оказались и студенты, вышедшие в 1989 году с протестами на площадь Тяньаньмэнь. В центре повествования две молодые женщины Мари Цзян и Ай Мин. Мари уже много лет живет в Ванкувере и пытается воссоздать историю семьи. Вместе с ней читатель узнает, что выпало на долю ее отца, талантливого пианиста Цзян Кая, отца Ай Мин Воробушка и юной скрипачки Чжу Ли, и как их судьбы отразились на жизни следующего поколения.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.