Красиво.
С Волком было сложно не согласиться, но когда он протянул руку к листьям, я его по ней ударил:
— Совсем сбрендил? Забыл, как Голливуд в лазарете после рейда валялся, наступив в какую-то срань? А ведь наступил он в неё ни хрена не голой ногой и обувь его не спасла.
Снайпер кивнул:
Ты прав, брат, извини. За красивой внешностью тоже может скрываться яд.
Отпустив Сокол на ремень, я достал нож и открепил от пояса контейнер.
— Возьмём образец для научного отдела. Пусть изучают.
К удивительно чистым и белоснежным листьям я тоже не стал прикасаться. Открыл банку контейнера, провёл ножом с активированной плазменной дугой срезая лист и когда тот упал внутрь — защёлкнул крышку.
— Наверх или в боковые?
Волк, стоящий рядом на одном колене и осматривающий подходы в контурный прицел, ответил сразу:
Наверху опасно, нас может накрыть импульс.
Я взглянул на тёмное небо, сквозь которое просачивался скупой свет огороженного свинцовыми тучами солнца. Но даже такое небо, оставалось небом. Меня тянуло наверх и было бы глупо это отрицать. Мы не были рождены для того, чтобы жить под землёй.
— Чаще чем раз в месяц вроде как не бьёт. Я бы рискнул. Хочется посмотреть на город.
Волк поднялся и достал свёрнутый трос:
Я не против, брат.
На поверхность выбирались по отработанной схеме. Первым на верхотуру полез Борз. Цепляясь за трещины и вывернутые бетонные блоки, чеченец взбирался налегке. Лишь перекинутое наискось через тело кольцо свёрнутого троса и тесак с пистолетом на поясе, выступали в роли дополнительного отягощения.
Я же — остался внизу. Контролировать подступы и сторожить вещи.
Через пятнадцать минут из пролома упал конец троса, а в интерфейс пришло сообщение:
Наверху чисто.
Закрепив наше имущество, я повторил путь напарника, с тем лишь исключением, что в отличии от Борза, был подстрахован парамагнитным креплением.
На поверхности было ветрено.
В первые мгновения мои глаза болели и слезились. Несмотря на затянутое тучами небо, световой фон здесь был гораздо ярче чем тот, к которому привыкли мои глаза.
Ещё десяток минут ушёл на то, чтобы вытянуть трос и достать вещи.
То, что являлось для нас проломом в потолке тоннеля и прилегающих к нему промежуточных ярусах, оказалось последствиями удара ракетным оружием. Хвостовик несущей смерть конструкции, искорёженным обломком застрял на шестом этаже соседнего здания.
— Маршрут скорректирован. Можно начинать движение.
Свернув интерфейс, я последовал за Борзом, который уже устремился к краю насыпи. Пробираться тут было непросто. Вездесущая арматура норовила уцепится за экипировку, а проклятые обломки укатывались прямо из-под наших ног в бездонный провал.
Повторить их путь, означало разбиться насмерть.
Чем выше мы поднимались, тем сильнее менялись показатели детектора химического анализа. Воздух на поверхности был отравлен гораздо сильнее чем в тоннелях. Усилившийся ветер разносил по городу бетонную пыль, пропитанную химикатами из тысяч гниющих химических двигателей.
В таких условиях, дыхание без маски было смерти подобно. Причём смерти не мгновенной, а болезненной и многодневной. Воздух нёс в себе отраву, и несмотря на то, что её концентрации не хватало чтобы убить человека сразу, дыхание подобной смесью непременно послужило бы провокацией для целого ряда болезней и привело к упадку всего организма.
Изменённых не видно. И следов тоже.
— Ветер и дожди заметают следы. А твари дремлют в темноте. Ты же знаешь сколько их в низинном городе.
Борз со мной согласился:
Готов побиться об заклад, что на поверхности, в тёмных щелях и руинах, этих отродий не меньше. Спят как в том торговом центре.
Перебравшись за насыпь, мы встали на направление, лавируя между высокими кучами обломков и откровенно непроходимыми участками.
Рисунок типичных для Приморьева разрушений, чётко прослеживался в окружающем нас ландшафте. Горы обломков были выше и больше под зданиями, а склоны этих нерукотворных холмов сходились по центру улицы, формируя зигзагообразный овраг.
По нему-то мы и двигались.
На дне «оврага» местами стояла вода и мы не рисковали ступать по ней. Ведь никогда не знаешь, что окажется под твоей подошвой, лужа в пару сантиметров… или бездонный колодец.
Приходилось идти по нижней части склона. Здесь властвовал камень и искорёженное железо. Уверен, обладай я геологическим сканером, то смог бы наблюдать, что на многие метры вглубь завала сохраняется одна и та же картина: перекрученный металл, пластик и кости несчастных, что на момент катастрофы находились в многочисленных транспортных средствах. Как воздушных, так и наземных.
Мы прошагали под вой усиливающегося ветра почти двадцать минут. И шагали бы дальше если бы я не заприметил странное:
— Стоп! Ты это видишь?!
Борз не понял о чём я, но упал на колено и приложил приклад своего Сокола к плечу:
Направление?
— Да вот же… впереди, что-то не так с водой.
С водой в овраге и впрямь было что-то не так. Покрытая разноцветной, масляной плёнкой, мутная жижа мелко подрагивала. Так, словно под нами набирало обороты землетрясение…
В отличии от меня, Волк явно сразу понял, что к чему:
Ко мне! Быстрее! Нужно спрятаться!!!