Закат Советской империи. От Брежнева до Горбачева. 1966–1991 - [46]

В своих воспоминаниях он писал о своих контактах с Куусиненом и Андроповым:

— Я был приглашен консультантом в отдел Ю.В. Андропова в мае 1964 года. Могу сказать, что собранная им группа консультантов была одним из самых выдающихся «оазисов» творческой мысли того времени… Очень существенным было то, что такую группу собрал вокруг себя секретарь ЦК КПСС. Он действительно испытывал в ней потребность, постоянно и много работал с консультантами. И работал, не только давая поручения. В сложных ситуациях (а их было много), да и вообще на завершающем этапе работы все «задействованные» в ней собирались у Андропова в кабинете, снимали пиджаки, он брал ручку — и начиналось коллективное творчество, часто очень интересное для участников и, как правило, плодотворное для дела.

По ходу работы разгорались дискуссии, они нередко перебрасывались на другие, посторонние, но также всегда важные темы. Словом, если говорить академическим языком, работа превращалась в увлекательный теоретический и политический семинар. Очень интересный для нас, консультантов, и, я уверен, для Андропова, иначе он от такого метода работы просто отказался бы. И не только интересный, но и полезный…

Андропов был умным, неординарным человеком, с которым было интересно работать. Он не имел систематического формального образования, но очень много читал, знал и в смысле эрудиции был, конечно, выше своих коллег по руководству. Кроме того, он был талантлив. И не только в политике. Например, Юрий Владимирович легко и, на мой непросвещенный взгляд, хорошо писал стихи, был музыкален, неплохо пел, играл на фортепьяно и гитаре.

В ходе общения с консультантами он пополнял свои знания, и не только академические. Такая работа и общение служили для Андропова дополнительным источником информации, неортодоксальных оценок и мнений, то есть как раз того, чего нашим руководителям больше всего и недоставало. Он все это в полной мере получал, тем более что с самого начала установил правило: «В этой комнате разговор начистоту, абсолютно открытый, никто своих мнений не скрывает. Другое дело… когда выходишь за дверь, тогда уж веди себя по общепризнанным правилам».

У Александрова-Агентова, который 1963–1964 годах был сотрудником аппарата ЦК по международным делам, а с 1964 по 1986 год помощником по международным делам генерального секретаря Брежнева, также было немало заслуг перед Западом.

Выходец из журнала «Новое время» Загладин с 1964 года руководил группой консультантов международного отдела и был советником Андропова, при Горбачеве стал кумиром либеральных газет, соавтором речей Брежнева, оставаясь при этом ярым противником политики Сталина. В годы хрущевской оттепели, благодаря Куусинену и Андропову, уже создавалась основа для власти двуличных референтов и консультантов, которые умели умно писать, но никогда не работали в реальных проектах и не несли ответственности за людей и порученное им дело.

Это они в статьях и докладах воспевали СССР и социализм, а дома в своем кругу говорили совсем иное. Бурлацкий, только один раз выехавший в Европу, после этого стал ярым западником. В этом их подлинная подлая суть. Если уровень жизни на Западе у патриотов вызывал желание сделать жизнь русских лучше западной, используя огромные возможности советской цивилизации, то такие, как Бурлацкий, капитулировали сразу, а большинство и ранее преклонявшихся перед Западом становились открытыми диссидентами.

Бурлацкий вспоминал:

— Я очень быстро убедился, что, какой бы ты ни принес текст, он все равно будет переписывать его с начала и до конца собственной рукой, пропуская каждое слово через себя. Все, что ему требовалось, — это добротный первичный материал, содержащий набор всех необходимых компонентов, как смысловых, так и словесных. После этого Андропов вызывал несколько человек к себе в кабинет, сажал нас за удлиненный стол, снимал пиджак, садился сам на председательское место и брал стило в руки. Он читал документ вслух, пробуя на зуб каждое слово, приглашая каждого из нас участвовать в редактировании, а точнее, в переписывании текста. Делалось это коллективно и довольно хаотично, как на аукционе. Каждый мог предложить свое слово, новую фразу или мысль. Ю.В. принимал или отвергал предложенное…

Он любил интеллектуальную политическую работу. Ему просто нравилось участвовать лично в написании речей и руководить процессом созревания политической мысли и слова. Кроме того, это были очень веселые застолья, хотя подавали там только традиционный чай с сушками или бутербродами. «Аристократы духа» к концу вечерних бдений часто отвлекались на посторонние сюжеты: перебрасывались шутками, стихотворными эпиграммами, рисовали карикатуры. Ю.В. разрешал все это, но только до определенного предела. Когда это мешало ему, он обычно восклицал: «Работай сюда!» (одесский жаргон) — и показывал на текст, переписываемый его большими, округлыми и отчетливыми буквами.

Хрущевская «оттепель» породила в советском обществе слой людей, ненавидящих Советских Союз и презирающих русский народ. Хотя в это время на Западе не только рядовые европейцы, но также интеллигенция и часть элиты восхищались победой СССР во Второй мировой войне, высокими темпами восстановления разрушенного хозяйства, созданием ядерного оружия, запуском первого спутника и полетом Гагарина в космос.