Заговор королевы - [28]

Придя в лавку, Тинелла увидела, что старик уже беседует с покупательницей. Народу у него сегодня было больше, чем обычно. Одна из продавщиц узнала девушку и поздоровалась.

— Я сию минуту займусь вами, сударыня, — сказала она, подходя к Тинелле.

Та молча улыбнулась в ответ. Она предпочитала иметь дело с самим хозяином, а не с его продавщицами. Он умел дать ей правильный совет. Зачастую он даже оспаривал ее выбор. «Нет, нет, мадемуазель Тинелла, это вам не пойдет. Этот оттенок убивает цвет вашей кожи. Вам нужны краски поживее, поярче, гармонирующие с вашей прелестной улыбкой!» Тинелла всегда смеялась, зная, что старый пройдоха привязан к ней. Такая у него была галантная манера отвешивать невинные комплименты.

Сейчас купец неспешно расписывал покупательнице высочайшее качество и неисчислимые достоинства лежащей перед ними баснословно дорогой ткани. Громоподобный смех пожилой матроны разносился по всему заведению. Наверняка старик отпустил одну из своих игривых шуточек. Он умел обращаться с женщинами, и редко какая выходила от него без покупки.

Тинелла, с видом скорее рассеянным, чем заинтересованным, принялась перебирать рулоны дорогой материи — искусно вышитые ткани, окрашенные и набивные, из льна и хлопка, — прикасаясь к ним осторожно, словно лаская. Слишком роскошные для нее. Предназначенные для состоятельных людей. Для богатых парижанок, желающих одеваться по итальянской моде, как королева. Пусть большинство из них никогда не видело воочию Екатерину Медичи, по городу ходила молва о ее изысканном вкусе, который старались перенять все придворные дамы. И парижские модницы не желали отставать от них. Встретить королеву им никогда в жизни не доведется, ибо она не имеет привычки прогуливаться по улицам Парижа, однако всем известно, что она всегда носит строгий траур. Но разнообразие фасонов ее платьев (они только кажутся одинаковыми, на самом деле все скроены по-разному) и идеально подобранные драгоценности сделали Екатерину Медичи неоспоримой законодательницей столичной моды. Все женщины, от самых знатных аристократок до низкородных, но богатых горожанок, усердно подражали ее манере одеваться. И поскольку ходил слух, что старый еврей самой королеве поставляет новинки из Италии, его лавка никогда не пустовала. Дамы старались не отстать от своей государыни и походить на нее всегда и во всем. Они шили себе элегантные платья из этих роскошных тканей, воображая, что, может быть, королева прикасалась к ним собственными руками, — руками, о несравненной красоте и изяществе которых ходили легенды.

Тинелла все еще рассеянно перебирала последние итальянские новинки купца, когда услышала за спиной мужской голос:

— Вы не будете так добры помочь мне, мадемуазель? Я собирался купить что-нибудь для своей тетушки, но обнаружил, что ничего не смыслю в подобных вещах. У вас, несомненно, изысканный вкус. Быть может, вы окажете мне любезность и посоветуете что-нибудь?

Тинелла обернулась, и сердце у нее замерло. Она залилась румянцем смущения, увидев, кому принадлежит этот голос. Голос привлекательного мужчины, высокого, с прекрасными темно-синими глазами. Тинелла мгновенно узнала его. Франсуа Гужье, племянник поварихи. Она не могла поверить. Но это он, и он говорит с ней! Каким образом красавец Франсуа оказался здесь, в этой лавке? Она же недавно потеряла его из виду совсем на другой улице.

— Право, не знаю, что вам сказать, — пролепетала взволнованная Тинелла, все еще не веря своим глазам. — Все зависит от того, что ваша тетя собирается себе сшить, — продолжила она, изо всех сил стараясь говорить непринужденно.

— А я, честно говоря, и сам не знаю… — сказал Франсуа. — Платье, наверное… Я просто хотел сделать ей подарок. Она сама решит, как с ним поступить.

Какой у него красивый, выразительный голос… Этот мужчина поистине неотразим!

Они немного поболтали о свойствах итальянских тканей и прочих пустяках, словно старые знакомые. Тинелла не могла удержаться и то и дело заглядывала в его синие глаза. Украдкой, чтобы не показаться невоспитанной. Он улыбался ей, и его губы казались Тинелле такими чувственными. Она, конечно, не особенно разбиралась в этом, но его губы так и притягивали. Ей встречалось немало красивых мужчин, но почему-то когда они открывали рот, у них почти всегда оказывались желтые, кривые зубы. Но не у Франсуа. У него зубы ровные и белоснежные.

Франсуа поглядывал на нее с легкой улыбкой, словно разговор забавлял его. Тинелле вдруг пришло в голову, что он раскусил ее неуклюжий фокус с шалью там, на улице, и теперь подшучивает над ней. Густо покраснев, она поспешила отбросить эту мысль. Скорее всего, Франсуа с ней просто заигрывает. Наверное, так он и соблазняет девушек, пуская в ход свою умопомрачительную улыбку. А может быть, и нет. Может, он просто всегда такой. Но, как бы там ни было, устоять против его обаяния невозможно. Так они оба и продолжали делать вид, что рассматривают ткани, на самом деле едва обращая внимание на лежащий перед ними товар, пока не подошел хозяин. Он наконец освободился от назойливой покупательницы и поспешил сердечно поприветствовать Тинеллу, к большому удивлению Франсуа. Очевидно, старик хорошо знает эту девушку, и не просто потому, что она иногда приходит к нему за покупками. Нет, он точно знает, кто она, и обращается к ней подчеркнуто почтительно. На самом деле старый торговец действительно симпатизировал девушке, а не только стремился задобрить камеристку королевы. Впрочем, Франсуа пока даже не подозревал, с кем имеет дело.