Стражники достали лютни и волынки, и все старые воины, пережившие осаду Акры, затянули свою любимую песню:
Не уступит нам ни акра
Беспощадный Саладин.
Мы ведем осаду Акры
В окруженьи сарацин.
Иссушил нас жар пустыни,
Утомил неравный бой.
Под чинарой на равнине
Закопают нас с тобой.
Наш король, несчастный Гвидо,
Еле держится в седле.
Против нас все пирамиды,
Все верблюды на земле.
Злые турки с грозным кличем
Атакуют день и ночь.
Ты один, отважный Ричард,
Только можешь нам помочь.
Ты — король на поле боя,
Благороден и суров.
Мы готовы за тобою
Против полчища врагов.
Ты прогонишь Саладина,
Ты захватишь города.
Но из нас уж половина
Не спасется никогда.
Мы лежим в земле песчаной,
В хриплом карканье ворон.
Нам шакалы лижут раны,
Нам не будет похорон.
Мы прошли свою дорогу,
Не найти теперь другой,
Но найдем мы все у Бога
Вечный отдых и покой!
Под звуки этой печальной песни коварный дворецкий Бумбери незаметно выскользнул из-под веревки, которая привязывала его к колонне, и прокрался к выходу из замка. Бросив боязливый взгляд на Ричарда, выводившего громовым голосом «Вечный отдых и покой!», Бумбери протиснулся сквозь незапертые ворота, скатился в ров, выбрался на другую сторону и исчез. Никто не видел его с тех пор, хотя некоторые и говорят, что он перебрался в Саутхемптон.
Кот Саладин уютно свернулся клубочком, обернул лапы хвостом и сам не заметил, как заснул. Ему снились сражения в пустыне, замок Паломника на берегу Средиземного моря и тропа Готтфрида Бульонского. Кот ворочался и стонал во сне. Затем ему приснилась огромная жареная утка с брусничным соусом. Кот сладко замурлыкал и проснулся.
Было уже утро. Сквозь стрельчатые окна с каменными переплетами светило яркое солнце. Пели птицы. Бабушка стояла у плиты и помешивала в котелке чудесную манную кашу со сливками и медом. Робин делал зарядку на большом карабахском ковре в гостиной.
— Хорошо ли ты спал, Саладин? — спросил Робин.
— Мурр… — ответил Кот.
КОНЕЦ
