Загадки казацких характерников - [42]
Награждение казаков Екатеринодарского полка за участие в рейде генерала П. Мищенко. Фотография времен российско-японской войны.
Командование дает такую характеристику кубанцам: «Учитывая высокое развитие и смекалку пластунов в полном составе батальонов в готовых охотных командах, прошу начальников отрядов ставить им более сложные самостоятельные задачи по разведке, нахождению врага и снятию его постов и застав. При этом пластуны имели полную свободу действий на собственное усмотрение» (18, 112).
Пластунские батальоны, как правило, включались в состав дивизии регулярной армии для проведения разведки и также в качестве ударных отрядов пластунов использовали для прорывов вражеских укреплений, ночных штурмов и вылазок…
Для этой цели на каждый пластунский батальон выделялось 50 пар ножниц для резки проволочных заграждений и 400 мешков большого размера, которые заполнялись землей: ими закидывались препятствия (121, V, 1162). По распоряжению командования казаки, «потомки славных терцев и кубанцев», должны были проводить ночные вылазки для уничтожения живой силы врага и захвата пленных. За каждого пленного, кроме военной награды, выплачивались огромные, по тем временам, суммы: за солдата — сто рублей, за офицера — триста (с убитого врага следовало приносить награды, военную форму) (121, II, 326). К сожалению, обещанные деньги московские «генералы-казнокрады» пытались украсть, как и премии и казацкую зарплату. В правительственных кругах в Петербурге бытовала на эту тему даже такая «модная» насмешки над казаками, которое открывает весь цинизм и подлость в отношении московских властей к казакам: «Что казаку нужно? Донцу — шашка да пика… а пластуну — пузо. И все будет благополучно» (280, 44). Это приводило к даже к бунтам. Когда в апреле 1906 года в станицу Славянскую с Дальнего Востока вернулись казаки 9-го пластунского батальона, и обратились к властям с требованием выдать причитающуюся им зарплату, то получив отказ, возмущенные пластуны, в свою очередь, отказались выполнять любые полицейские функции и, не сдав винтовок, самовольно разошлись по домам (288, 98).
Казаки стреляют. Фотография времен российско-японской войны.
На позициях Нежинского полка. Картина Н. Самокиши.
Японцы же, стремясь парализовать тыл московской армии, приступили к формированию специальных диверсионных отрядов, которые нападали на тыловые части, обозы, уничтожали телеграфное сообщение, взрывали мосты и железнодорожные пути, захватывали пленных и тому подобное. Для этого использовались и отряды китайских разбойников — хунхузов, инструкторами и командирами которых были профессиональные японские разведчики, в том числе и те, которые владели ниндзютцу. Так же казацкие пластунские части активно использовались и в борьбе против этих диверсионных отрядов и успешно их громили.
Вот один из эпизодов, который ярко характеризует, как казаки давали взбучку ниндзя и самураям. В конце 1905 года, на Камчатке, был высажен большой японский десант (150 человек) с одной полевой пушкой. Руководил десантом «любимец микадо» — лейтенант Сечи-Гундзи. Японцы захватили деревню Явино и установили там свой флаг. Атаман местных казаков прапорщик Жаба, украинец по происхождению, имея лишь 17 казаков и 71 местного жителя (камчадалов), смело атаковал отряд японцев и разгромил его полностью. Японцы потеряли 32 человека убитыми и ранеными, а их командира лейтенанта Гундзи захватили в плен. В отряде атамана Жабы — только двое убитых и несколько раненых (347, 430).
Роман Кондратенко — герой Порт-Артура. Фотография времен российско-японской войны.
В феврале 1905 года черноморцы провели рейд по тылам японцев в районе Хайчэн и Дашицяо, в мае — рейд на Синтиминь и Факуминь. В атаке на врага возле села Донсязой отличились 1-й Екатеринодарский и 1-й Уманский полк. Многие кубанских казаков было и в Порт-Артуре. При обороне Порт-Артура также отличился черноморец, генерал-майор Василий Федорович Билый, двоюродный брат выдающегося кубанского историка Федора Щербины, который командовал Квантунской крепостной артиллерией. Лейтенант Иващенко, пластун, который был приписан к сибирскому казачеству и служил в Амударьинской речной флотилии, добровольцем отправился в Порт-Артур, где заведовал командами охотников. Командой военных инженеров Порт-Артура руководил украинец полковник Григоренко. В бою за Орлиное Гнездо чудеса храбрости проявила команда охотников под командованием подпоручика Гринцевича (68, 87–90).
Не знаменитым ли героем Порт-Артурской обороны стал еще один потомок запорожских казаков, генерал Роман Кондратенко, отвага и военный талант которого поразили даже японцев. Вообще, по многочисленным свидетельствам немецких и других военных представителей, которые находились тогда в действующей японской армии, японцы, которые скептически относились к командному составу российской армии, боялись и уважали только двух командиров: казацкого генерала Павла Мищенко и генерала Романа Кондратенко. Казаки Мищенко так затерроризировали японскую кавалерию, что, как писали, обозреватели: «слабая японская кавалерия избегала встреч с более многочисленной российской конницей и держалась возле своей пехоты обеспечивая связь» (185, 162).
