Загадка спящих арбитров - [23]

– Спасибо, Раду! – крикнул я.

– Ты лучший, Раду! – бросил ему вслед Камуньяс.

И у нас не просто была улика. У нас был подозреваемый. Чакон был подозреваемым по двум причинам. Во-первых, потому что его видели, когда он входил в раздевалку арбитра. А во-вторых, потому что у него была веская причина усыпить судей: чтобы навредить нам. Ислантилья плелась за нами в квалификации, и у них почти не было шансов сохранить место в первом дивизионе.

Теперь нам просто нужно было узнать, как он это сделал. И отыскать доказательства.

– Становится интересно, – сказал Камуньяс.

– А по-моему, всё это просто ужасно, – заявил Грустный.

28

Контролёр закончил проверять билеты в соседнем вагоне. И постепенно направлялся в нашу сторону. А Томео всё никак не мог найти билеты.

– Нас вышвырнут. Они выкинут нас из движущегося поезда, и финита ля комедия, – сказал Грустный, начиная потеть.

Томео продолжал рыться в карманах.

– Но они точно были здесь! – оправдывался он.

– Ищи, Томео, ищи! – сказала Мэрилин, которая испугалась, кажется, больше него самого.

– Я же говорил, на автобусе надо было ехать, – сказал Тони.

– Самым лучшим решением было бы остаться дома! – ныл Грустный.

Тем временем мы с Камуньясом обсуждали одну вещь.

– Итак, следственная группа, – сказал я.

– Ты опять?

Когда мы передали остальным то, что сказал нам Раду, все согласились, что расследование должно продолжаться.

Поэтому мы организовали поездку в Робледо, чтобы пошпионить за тренером Ислантильи и доказать, что виновником был он. Робледо – город, который находится недалеко от Севильи-ла-Чики, но не настолько близко, чтобы дойти до него пешком.

Поэтому мы сели в электричку.

Однажды я ездил на электричке с родителями. Но один. – никогда. Впрочем, я не был один.

Нас было девять человек. Я имею в виду, что с нами совсем не было взрослых.

Перед тем, как сесть в вагон, Алёна подошла ко мне и сказала, что очень гордится нашим расследованием.

– Я очень горжусь, – сказала она, глядя на меня своими огромными глазами.

– Спасибо, – ответил я, не придумав ничего интереснее.

– Вы обнаружили очень важную улику, – сказала она, – и кроме того, Тони сказал мне, что, даже если мы ничего не обнаружим в Робледо, он найдёт способ разобраться во всём этом.

Тони? О чём она говорила? Кем она гордилась: нами или Тони? Что он ей сказал? Что между ними происходит?

– Тони? – спросил я.

– Да, ты же знаешь, – сказала она. – Он такой милый.

Тони-паразит очень милый? Тони-голокрад? Тони-выпендрёжник?

– Да, да, – сказал я. И больше ничего не добавил.

А дело обстояло вот как: мы купили шпионское снаряжение и поехали в Робледо.

Снаряжение состояло из:

• Увеличительного стекла,

• Микрофона с усилителем звука для прослушивания звуков на расстоянии,

• Тетради,

• Диктофона,

• Маленькой кисточки для макияжа для поиска отпечатков пальцев,

• Талька,

• Прозрачной клейкой бумаги,

• Карточек для хранения отпечатков пальцев,

• Перчаток и пинцета для сбора волос,

• Ножниц и скотча,

• Пластиковых пакетов для хранения вещественных доказательств,

• Сантиметра,

• Длинной прочной верёвки,

• И аптечки на случай, если кто-то поранится.

Всё это лежало в большом рюкзаке. Рюкзак нёс Камуньяс, потому что все вещи, кроме аптечки, мы купили в интернете по кредитной карте его отца.

– Ничего страшного. Мой отец узнает об этом не раньше следующего месяца, – сказал Камуньяс. – Но когда мы закончим расследование, я заберу снаряжение себе.

– Я не против, – сказал я.

– И я, – хором сказали все остальные.

– А я против, – сказал Грустный. – Мне нужно будет вернуть аптечку в наш бассейн, потому что я забрал её со спасательного поста.

– Ладно-ладно...

Тем временем контролёр всё приближался. Он был уже совсем близко. А Томео всё ещё никак не мог найти свой билет.

– Нас арестуют и всё лето продержат в тюрьме за безбилетный проезд, – сказала Мэрилин.

– Но мы купили билеты... – возразила Анита.

– Да, но если он не может их найти, это то же самое, как если бы мы их не покупали, – сказал Восьмой, – или даже хуже.

– Куда ещё хуже-то? – спросил Грустный.

Томео совсем скис. Билетов нигде не было.

– Ты хорошо посмотрел? – спросила Алёна.

Но найти чёртовы билеты никак не получалось. Томео страшно нервничал.

– Надо бежать, – решил он наконец.

И, не дожидаясь решения остальных, вскочил с места и бросился бежать. Он тут же столкнулся в лоб с контролёром.

– Парень, ты в порядке? – спросил тот.

Томео сглотнул. А потом разродился жалобной речью:

– Мне очень жаль, сеньор Контролёр, – ныл он. – У нас нет билетов, то есть, на самом деле, есть, но я их потерял, и теперь из-за меня я и мои товарищи можем попасть в тюрьму или ещё хуже!

Мужчина внимательно посмотрел на него, а потом на нас.

– Понятно, – сказал он. – У вас нет билетов, так?

Томео покачал головой. Он был готов заплакать. Остальные молчали. Выхода у нас не было.

– Ну, осторожней, не попадитесь контролёру, – сказал он, засмеялся и пошёл дальше по коридору.

– Но... – сказал Томео.

И тут до нас дошло. Этот человек не был контролёром. Он был одет в синюю форму... потому что был почтальоном. Что?!

– С каких это пор почтальоны ездят на поезде? – сердито спросил Томео, не зная, какое выражение лица принять.